Пески. Наследие джиннов - Элвин Гамильтон

Оставалось лишь вскочить коню на спину и унестись на нём прочь через пустыню к желанной свободе, но от последнего душераздирающего крика во мне будто что-то оборвалось. Я на миг растерялась, и крепкие мужские руки оттащили меня прочь.

Буракки тут же обступила суетящаяся толпа с дядей Азидом во главе. Шанс был безнадёжно упущен. Коня уже взнуздали, и он жалобно ржал, ощущая во рту железо, а на копыта поспешно набивали подковы – три стальные, чтобы сохранить плоть, и одну бронзовую – для покорности.

Весть о пленении буракки уже разнеслась по всему посёлку. Зрители весело аплодировали, дети радостно вопили. Про меня уже никто не вспоминал. Только сам конь печально косил на меня глазом, словно укоряя в предательстве.

Я прикоснулась к волосам, глянула на окровавленный халат – везде кровь. Нет, так я этого не оставлю! Рванулась вперёд и стала проталкиваться сквозь толпу, но кто-то вдруг схватил меня за руку и зажал ладонью рот, оттаскивая в проход между домами.

Противный скользкий голос вкрадчиво прошептал в ухо:

– Ну что, поговорим, Синеглазая Бандитка?

Глава 6

– Отстань, Фазим! – оттолкнула я его. Выбрался-таки со стрельбища… и узнал. – Пошёл вон! – Он отпустил меня и отступил в тень, сунув руки в карманы. В самом деле, куда я теперь сбегу? – Решил отомстить за свою возлюбленную, да? Ну давай, бей! – Я устало прислонилась к глиняной стене.

– Выходи за меня замуж! – вдруг выпалил он.

Я смотрела на него, изумлённо приоткрыв рот, потом расхохоталась, не в силах удержаться. Фазим выглядел таким самодовольным, будто и в самом деле рассчитывал на согласие.

– Быть мне огненным джинном, если слышала что-нибудь глупее! – Я откинула со лба окровавленную прядь.

Он всё ещё тупо ухмылялся.

– У тебя красивые глаза, Амани, и кто-то точно с такими же стрелял вчера вечером в Шалмане. Синеглазый Бандит – так его называли. Не так уж много у нас в Захолустье таких глаз.

Как же некстати этот тупица решил напрячь мозги!

– Хочешь сказать, у меня есть пропавший брат?

– Ты знаешь, что я хочу сказать, Амани. – Он подался вперёд, и я вдруг ощутила страх. Сутолока вокруг буракки продолжалась буквально в двух шагах, но сейчас в мире будто остались лишь мы с Фазимом. – Ты выйдешь за меня, и никто ничего не узнает.

– Ну-ну, продолжай… – Я покосилась на улицу, где мелькнул знакомый халат. Хорошо бы, кто-нибудь сюда заглянул. – Небось заявишь, что всегда любил меня, а за Широй ухаживал только для виду, пока длится траур по моей матери?

Он снова криво ухмыльнулся, словно ждал моих слов.

– Пока ты не поймала буракки, Шира была для меня единственным шансом разбогатеть.

– Твой шанс станет ещё лучше, когда дядя продаст коня.

Не потому ли сестра кинулась в драку? Надеялась подтолкнуть этого придурка к женитьбе? Любовью его не проймёшь.

– Я всё рассчитал! – Фазим гордо постучал пальцем по лбу, отчего стал выглядеть ещё тупее. – Если я женюсь на Шире, то от этих денег мне мало что достанется, а вот если на тебе… Тогда твоему дядюшке не видать этого буракки.

Точно. Буракки будет принадлежать моему мужу.

Фазим дурак, но тут он прав. Хуже того, он убийственно серьёзен. Мало мне дядиных на меня планов, так ещё и этот…

– Да я скорее застрелюсь! – вспыхнула я. Или застрелю его.

– Можешь не трудиться. – Он оскалил лошадиные зубы. – Солдаты застрелят тебя сами, когда я скажу им, что ты якшалась с тем чужаком. – Его взгляд плотоядно обшаривал меня от синих глаз до пяток. – Ну, разве что помучают сначала.

Подавив желание вбить ему зубы в глотку, я вежливо улыбнулась:

– Пусть лучше так, чем всю жизнь терпеть тебя!

Его рука с силой упёрлась в стену рядом с моим лицом.

– Да я… Если на то пошло, мне вообще незачем начинать с женитьбы, – заговорил он тихо и вкрадчиво, угрожающе прищурившись. – Просто сделаю тебя никому не нужной, тогда выбора просто не останется. Пойдёшь за меня или на виселицу – по стопам своей мамочки. Шейка у тебя как раз подходящая. – Он издевательски провёл пальцем по моему горлу.

Будь у меня с собой револьвер, я бы ему показала! С оружием в руках я не боялась ни одного мужчины в наших песках, но сейчас оказалась совсем беспомощной.

– Фазим! – Окрик Ширы спас меня. – Чем это ты там занимаешься?

Он резко отстранился. Сестра заглядывала в просвет между домами – губы сжаты, лицо искажено в гримасе точно как в детстве, когда она старалась сдержать слёзы.

Я скользнула вдоль стены и поспешила на улицу. Возле Ширы замедлила шаг, готовая к бурным объяснениям, но она лишь молча отступила в сторону, опустив глаза в землю.

Домой, скорее заскочить домой и бежать из посёлка! У Фазима не хватило бы мозгов для пустых угроз: он непременно донесёт военным, что я знакома с преступником. Вот теперь Жиню точно придётся взять меня с собой, уж я его как-нибудь заставлю!

В дверях дядюшкиного дома я задержалась и прислушалась. Никого, все на улице, вернуться ещё не успели.

Я шла и молилась под звук своих шагов, чтобы никогда больше не переступать этот порог. Осмотревшись в хаосе спальни, покидала в сумку всё, что мне принадлежало, и кое-что ещё, затем бросилась в комнату мальчишек. Беспорядок там был невообразимый, одежда валялась неопрятными кучами вдоль стен. Едва я успела выбрать более-менее чистую рубашку, как из коридора донёсся стук входной двери, и тётушкин голос окликнул меня. Скорее, пока она не заглянула сюда! Я метнулась к окну и через мгновение уже стояла на песке.

На улице царила праздничная суета. Вешали фонари, накрывали столы, а музыканты настраивали инструменты в гаснущих лучах заката. Такого не было с последнего Шихаба, когда отмечают самую долгую ночь в году, вспоминают приход тьмы и Разрушительницы, а затем празднуют возвращение света. С тех пор прошёл почти год, и люди истосковались по веселью. Да, сегодня будет весело… Только на этот раз без меня.