Бирюк - Галина Чередий

– Крепкая сучка, вся в папашу, – зло пробормотали надо мной, и болью обожгло уже живот, лишая дыхания.

Нападавший пнул меня, роняя на бок, и, несмотря на замельтешившие цветные пятна, я смогла различить, что он не один. Сразу два массивных силуэта нависли надо мной, закрывая мрачной массой весь мир.

– Мой отец… он вас… – все еще не в силах нормально вздохнуть, прохрипела я.

– Ага, был твой отец, да весь вышел, – презрительно хохотнул один из нападавших, и его новый удар в лицо отключил мое сознание.

Глава 4

Я покосился на торчащие из глубокого снега прозрачные горлышки бутылок. Воткнул лезвие топора в пень. Конченый я слабак, но бл*дский голос Аньки задрал уже меня, а бухло было единственным, что ее затыкало. Хотя бы потому, что вырубало и давало спать. Без *баных снов, что она идет такая вся несчастная в чистом поле, сгибаясь под ледяным ветром, утопая по колено в снегу, и все твердит и твердит свое гадское «ты не мужик, чмо, не мужик». Брехня, нет этого! Она уже сто пудов пристроила свою красивую жопку на чью-то еще шею. Такие, как она, не пропадают. Но и настоящие мужики так, как я, не поступают. Не выкидывают, как мусор, плевать, что дальше, тех, с кем спали. Ну а как по-другому? Запереть ее где-то? Насколько? Где? На х*я?

Выхватив из снега бутылку, я свернул с хрустом крышку и заглотил с горла. И чуть не подавился, расслышав что-то очень уж похожее на отчаянный женский крик.

– Ну, бля, поздравляю, Колян, твой психоза*б крепчает. Уже глюки слуховые пошли.

Поднес опять к губам горлышко, но тут панический далекий визг раздался снова, а спустя секунду и хлопнуло. Выстрел. С таким я не ошибусь.

Кинув бутылку, машинально подцепил топор и рванул на звук. Кажись, со стороны реки было. Шагов через десять мелькнула мыслишка, куда и зачем пру. Но как появилась, так и испарилась. Если у меня и правда не глюк на нервной, бля, (нервной, как у бабы истеричной) почве, то кричал кто-то, отчаянно нуждающийся в помощи. Женщина. А я, может, и чмо уже перед Господом Богом, но не вообще конченое.

С быстрого шага перешел на бег, напряженно прислушиваясь и злясь на похрустывающий под ногами снег. Он мешал слышать лучше. Но как выскочил на берег реки, стало еще хуже. Тут снег повыдувало или он стаял в оттепель недавнюю, но зато сама речка вскрылась ото льда чего-то в такую рань, и шум воды глушил все. Зараза! Аж в башке гудело от усилий. Однако крик больше не повторялся, и я понятия не имел, куда двигаться. Чисто по наитию потрусил вверх по течению. Через метров пятьсот открытый берег в мелких камнях сменился неудобицей со здоровенными валунами. В такой чертовне вообще ни хера не разглядеть. И я чуть не пропустил. И не нарвался. Первым увидел в просвете между камнями здоровенного бугая, что склонился над кем-то. Я на всякий отшатнулся за валун, оценивая обстановку.

– Овца такая, еще бегать за тобой! – рявкнул он и, выпрямившись, пнул кого-то у своих ног.

Девушку. Мокрую насквозь, бессильно распростершуюся на земле. Она вскрикнула от удара совсем слабо, будто уже была едва жива.

– Пожалуйста… – прохрипела она. – Не надо… Вам заплатят…

– Заплатят, куда ж денутся, – цинично фыркнул ублюдок.

Я почти шагнул вправить мозг этому гаду, как услышал справа и сверху звук шуршания по камню. Еще один амбал с обрезом на плече появился на вершине ближайшего валуна.

– Нашел? – спросил он первого.

– Ага, – и снова пнул бедолагу. Я аж зубами скрипнул. Сука, ноги тебе повыдергивать за такое и в жопу засунуть.

– Чё, обратно ее волочь, Толян?

– Не, на х*й она уже не нужна. видео сняли. Кончай ее, Васян.

– А чё я-то? Шмальни разок, и все.

– Да чё в нее шмалять, патроны изводить. Камнем по башке и в реку.

– Нельзя же… сказали ж, чтобы никаких следов.

– Да тут ни души вокруг, а зверья валом. В жисть и костей никто не найдет.

– Ну, может, хоть камнями завалить?

Пока они вели над своей жертвой этот поганый спор, девушка, видно, собралась с последними силами и стала отползать в сторону.

– Куда, бля! – рявкнул один из мучителей и безжалостно, с силой поставил ей свою ногу на спину, роняя лицом об камни.

– Охота тебе дрочиться – заваливай. – Вооруженный бандюган повернулся уйти. – А, чуть не забыл! Пальцев ей парочку отрежь. Те, что с колечками. Пригодятся вдруг, если видео папаню не доконают.

И он пошел.

– Фу, бля, ну чё вечно я должен такой х*етой заниматься, – возмущенно пробормотал оставшийся и наклонился, схватил жертву за руку, жестоко выворачивая ее. Полез в карман за ножом.

Именно тогда я, с максимальной скоростью преодолев расстояние между нами, и опустил на его затылок обух топора. Но, сука, надо было не миндальничать, а бить сразу лезвием тварь.

Рухнув на девчонку, боров не отрубился сразу, а взревел, попытавшись вскочить. Палево! Но второй удар его все же упокоил. Подозреваю, что навечно, но и хер на него.

Кровь хлынула на женщину, и я только и успел зажать ей рот, чтобы не заорала истошно. Она боролась со мной, вытаращив огромные, черные от до предела расширившихся зрачков глазищи, брыкалась и колотила куда ни попадя, мыча в мою ладонь, а потом и вовсе укусила.

– Тихо ты, дура! – зашипел на нее. – Свои, бл*дь, свои! Кончай! Валить отсюда надо!

Еще где-то тридцать бесценных секунд она приходила в себя, затихая. Взгляд ее становился более сфокусированным, зрачки сужались, открывая вид на золотисто-карюю радужку.

– Я не с ними, – продолжал шептать я, удерживая ее. – Не с ними. Поняла? Кивни!

Она кивнула, шаря все еще панически зенками по моему лицу.

– Ни звука. Валим отсюда, – убрал ладонь от ее рта, уже почти уверенный, что не заорет. Взгляд вроде адекватный стал.

Вскочив, я вздернул ее с земли, но ноги девку не держали совсем, и она начала валиться назад.