Один из нас - Крейг Дилуи

На протяжении этих первых моментов своей жизни Мозг получил все необходимое ему образование. Он узнал, кто он такой – что они такое, – а также что монстры и люди не должны существовать в одном мире бок о бок. Если твоя собственная мать ненавидит тебя и отправляет подальше, с какой стати тебя будут любить абсолютно незнакомые люди? Хозяева с самого начала осознали эту фундаментальную истину. Они создали отдельные миры – один для себя, другой для монстров. И эта система никуда не денется, когда мутанты достигнут зрелого возраста. Выросшие дети станут свободными людьми, живущими в невидимых клетках, не имея никаких прав и перспектив, – то есть в действительности у них никогда не будет реальной свободы.

Пес пока что не мог понять этого, потому что думал больше сердцем, нежели умом, и все еще питал некоторую надежду. Дом представлялся ему чем-то вроде чистилища, которое нужно было перетерпеть, чтобы достигнуть обетованной земли. Но система уничтожит в нем эту надежду. Можно до посинения втолковывать ему правду о мире, в котором они живут, – есть такие истины, до которых людям необходимо дойти самим, через собственный опыт. И когда Пес потеряет последнюю надежду, когда эта надежда наконец будет мертва – лишь тогда он поймет. Лишь тогда до него дойдет, что он не имеет ничего, а когда ты ничего не имеешь, это значит, что тебе нечего терять, зато есть за что бороться. И тогда придет некий Спартак и позовет их всех за собой, и они восстанут и разрушат стены между двумя мирами.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Пес.

– Мы все особенные, – ответил Мозг.

– Ты правда так думаешь?

– Да. И нам не нужен никто, чтобы говорить, что это так или не так.

Мозг вспомнил, как мисс Оливер показала ему книгу, давшую ему еще один большой скачок в понимании мира. Мисс Оливер питала слабость к детям. Она была черной, но родом из северных штатов, да к тому же еще и горожанка; она-то знала, что такое быть не таким, как другие. Может быть, она воспринимала его как черного из-за цвета его кожи и курчавых волос – хотя его мать была белой, и в любом случае такие различия не имеют большого значения для монстров. Важно лишь одно различие.

В классе он разыгрывал из себя тупого: сообразительных учителя берут на заметку. Если ты говорил как образованный, это приводило их в ярость, как ни парадоксально. Они называли это «задирать нос». Мисс Оливер сразу раскусила его, но держала это в секрете. Она контрабандой приносила ему книги, чтобы подпитывать его интеллект. Книги по истории, политологии, физике, философии – он поглощал все, что она ему давала. От первоначального восхищения он перешел к разочарованию, когда его ум развился настолько, что перерос знания, содержавшиеся в книгах. В десятилетнем возрасте он изобрел новое направление в математике, в одиннадцать обратился к передовым разработкам теоретической физики.

А потом мисс Оливер принесла ему книгу, которая изменила его жизнь. «Мифы и монстры», том первый. Автор – Адам Новак, в твердом переплете, издание 1967 года. Система Домов не позволяла мутантам читать подобные книги. Здесь запрещались такие тексты, как «Красавица и чудовище» и «Остров доктора Моро». Вместо этого им показывали фильмы – «Тварь из Черной лагуны» и тому подобное, где отважные мальчики-нормалы спасали девочек от ужасных бушующих чудовищ. Это делалось не столько для развлечения, сколько для обучения, что-то вроде социальной адаптации. Промывка мозгов, одним словом. «Знайте свое место, детки. Только попробуйте связываться с нормалами, и вас ждет поражение». Мозгу потребовалось всего несколько минут, чтобы прочесть и запечатлеть «Мифы и монстров» в своей фотографической памяти.

Он сидел с остановившимся взглядом, удовлетворенный и полный новой информацией, рассматривая картинки в своем уме. Лев с головой и крыльями орла. Египтянин с головой шакала. Женщина со змеями вместо волос, один взгляд которой обращал людей в камень.

– Вы уже были здесь раньше, – сказала ему мисс Оливер. – Ты понимаешь, Джордж?

Джордж. Его рабская кличка. Джордж Хёрст.

– Да, – сказал Мозг. – Я понимаю.

– Мне кажется, в этих старых историях может быть доля истины. Возможно, они основаны на каких-то реальных событиях.

– Мы были богами.

– Наверное, бактерии, вызвавшие ваше появление, очень древние, – предположила мисс Оливер. – Как ты думаешь?

– Очень древние, – согласился Мозг. – Возможно, они существовали всегда. Такой эволюционный джокер, лежавший в колоде в ожидании своего часа.

– Мы еще очень многого не знаем. Может быть, когда ты вырастешь, ты займешься изучением этого вопроса и расскажешь нам, как это произошло.

Мисс Оливер хотела воодушевить его, убедить в необходимости открыть миру свои интеллектуальные способности и найти им должное применение. Он действительно чувствовал воодушевление – но совсем по другому поводу.

– Может быть, так и будет, – сказал он, чтобы ее успокоить.

«Было время, когда вы на нас молились, – подумал он про себя. – И это время вернется снова! »

С этого дня Мозг начал разрабатывать план восстания.

Когда он вырастет, он хотел стать свободным.

Глава пятая

Долгие, глубокие поцелуи под старым кизиловым деревом на краю школьного футбольного поля.

Когда у них закончилось дыхание, их рты разъединились. Вдохнув новую порцию воздуха, Джейк зарылся лицом в ее шею и принялся продвигаться вниз к ключицам, перебирая губами по коже.

– Обожемой, – проговорила Эми.

Его прикосновения, его запах, его вкус… Кровь шумела в ее ушах.

– Спасибо вам, мистер Бенсон, – пробормотал Джейк.

– С чего ты вдруг его вспомнил?

Как у него вообще получалось о чем-то думать? Ее собственный ум полностью отключился, уйдя в какое-то особое место, отведенное только чувствам. Она не могла бы сказать даже, какой сегодня день.

– Папа всегда говорил, что можно подцепить бациллу, если целоваться, – пояснил Джейк. – Но теперь, благодаря мистеру Бенсону, я знаю, что это неправда.

Эми улыбнулась ему.

– Теперь ты знаешь. О господи! Ладно… Наверное, мне пора домой.

Они знали, что дальше заходить нельзя. Даже у поцелуев есть свои пределы. Размытая, неопределенная граница, за которой удовольствие переходит в смятение. Он обнял ее еще раз и отпустил. Несмотря на все свое бунтарское обаяние, Джейк был джентльменом.