Райское место - Франсуаза Бурден

– Не могу согласиться. Любое живое существо наверняка предпочтет сытую жизнь в тюрьме, а не смерть. И вообще, не понимаю, зачем я с тобой спорю. Как только речь заходит о Лоренцо, ты притворяешься глухим. Если бы он решил стать священником, ты наверняка восстал бы против религии, а если бы пошел работать в полицию, обозвал бы продажным типом. Не забывай, что он – мой сын, и я им очень горжусь.

Спор супругов в очередной раз завел их в тупик. Мод горько пожалела, что не скрыла от мужа свое хорошее настроение, вернувшись с уик-энда, который привел ее в полный восторг. Ксавье мог отреагировать на это только отрицательно.

– Лоран наверняка воображает, будто он стоит на защите благородного дела, я в этом уверен, – бросил он с пренебрежительной гримасой.

– Разумеется. Это и есть правое дело.

– Но безнадежное.

Однако гнев Мод уже слегка улегся. К чему эти дебаты – ведь ее похвалы в адрес Лоренцо все равно не заставят Ксавье полюбить пасынка. Лучше уж держать при себе горячую любовь к сыну и восхищение его работой. К тому же она действительно восторгалась парком. Каждый год она обнаруживала там перемены, нововведения и понимала, что это станет для Лоренцо делом всей его жизни – прекрасной жизни, приносящей пользу.

– Хочешь, пойдем сегодня вечером в ресторан? – предложил Ксавье.

Как правило, он не брал на себя организацию их развлечений, но сейчас чувствовал себя слегка виноватым и надеялся таким образом заслужить прощение.

– Хорошая мысль, – милостиво одобрила Мод.

В ресторане муж начнет рассказывать ей свои аптекарские истории, и уж они-то, конечно, не приведут к спорам.

* * *

Лоренцо поднял ружье-инъектор и стал ждать, когда тигр повернется к нему боком. Он прицелился ему в ляжку и наконец выпустил дротик со снотворным. Почувствовав боль, зверь прыгнул на решетку, выпустив острые когти, но упал. Затем поднялся, начал метаться взад-вперед и, наконец, лег на землю.

– Его нужно чем-то отвлечь, – скомандовал Лоренцо, – я не хочу, чтобы он выдернул дротик, а то, не дай бог, еще проглотит его.

Марк, стоявший рядом, начал барабанить по решетке, стараясь привлечь к себе внимание зверя.

– Снотворное подействует минут через десять, – уточнил Лоренцо, – а когда он заснет, нужно действовать очень быстро.

Тигр, лежа в глубине загона, пристально следил за людьми, готовый к обороне, а его смотритель мягко говорил с ним, стараясь успокоить:

– Все хорошо, Могамбо, все хорошо…

– Какие у него великолепные зеленые глаза, – отметил Лоренцо.

– Его самка, видать, не оценила его красоту, иначе не порвала бы его так жестоко.

И в самом деле, рана на плече тигра была очень глубокой, ее требовалось прочистить и зашить, чтобы избежать заражения крови.

– Он хотел напасть на малышку Венди, – пожаловался служитель.

Лоренцо обернулся к Марку и твердо заявил:

– Их слишком рано посадили в общий загон.

Он хорошо помнил, что это именно Марк настаивал на объединении тигриной семьи, и в результате все обернулось скверно.

– Тигры-самцы лишены отцовского инстинкта, – напомнил он. – Для Могамбо тигренок стал препятствием между ним и его самкой, он ему мешал, а значит, считался добычей и рисковал быть съеденным. Тигрица это знала и защитила своих детенышей. Больше не сажайте их вместе.

– Так кого же и куда мы запрем? – строптиво осведомился Марк.

– Будем переводить их в другие места по очереди. В любом случае скоро достроят новый загон, и как только в водоем подведут воду, Могамбо первым сможет туда переселиться.

Несколько месяцев назад Лоренцо начал обустройство нового участка для тигров, где планировалось создание большого водоема – там звери могли бы свободно плавать. А пока эти хищники внушали ему тревогу: он видел, как они неустанно ходят взад-вперед, без всякой цели, вдоль решеток, приоткрыв пасть, что было признаком стресса. Собрав ветеринаров, он попросил их придумать что-нибудь с целью развлечь тигров, при этом не нервируя их. Тогда в загонах надстроили помосты из деревянного кругляка и стали выше подвешивать мясные туши.

– Попробуем еще раз свести их вместе, но только когда малышам исполнится шесть месяцев, – объявил Лоренцо.

Он снова взглянул на тигра – тот завалился набок. Посмотрев на часы, Лоренцо повернулся к Жюли:

– Скоро можно будет войти. Ты готова?

Несмотря на явный страх перед хищниками, Жюли предложила Лоренцо помощь. Поэтому она решительно кивнула и попыталась улыбнуться. Лоренцо взял длинный шест, просунул его между прутьями решетки и дотронулся кончиком до тигриного бока, потом до шеи и уха; никакой реакции не последовало.

– Пошли!

К счастью, тигр лежал на «нужном» боку, так что его рана была хорошо видна.

– Ну, слава богу, не придется хотя бы его переворачивать, – заметил Марк, он прошел на участок после обоих ветеринаров, явно тревожась за Жюли. И не спускал с нее глаз, пока она стояла на коленях рядом с Лоренцо. Они начали работать.

– Сперва продезинфицируем рану, потом проверим, насколько она глубока, и ты ее зашьешь, – предложил Лоренцо.

Непосредственная близость к зверю внушала Жюли страх, но она крепилась и не показывала его, действуя уверенно и решительно.

– Он похож на огромную плюшевую игрушку, если не считать запаха, – проговорила она сквозь зубы.

Лоренцо усмехнулся и посоветовал:

– Делай стежки потуже, они должны держать ткани до тех пор, пока нитки не рассосутся. Перевязки тут бесполезны, он их сорвет.

О том, чтобы усыплять тигра еще раз, не могло быть и речи, вторичная анестезия могла повредить животному. Лоренцо снова обернулся и посмотрел на Марка: тот не спускал глаз с Жюли.

– Забери ненужные материалы, – попросил он. – И как только Жюли закончит, я введу ему антидот [13 - Антидоты (от греч. antidoton, букв. – даваемое против) или противоядия – химические соединения, способные обезвреживать попавшие в организм яды или анестезирующие средства. ], чтобы разбудить. После этого сразу же все выходим, он может проснуться очень быстро…

Он сделал укол, все дружно вышли наружу, и решетку тут же заперли.