Варлорд. Восточный пакт - Алекс Делакруз

– Господин Андре… – негромко, но уверенно обратилась к нему Надежда.

– Просто Андре, – резко прервал ее инструктор. – Ты можешь называть меня Хефе.

– Андре, все команды в общей сетке? – переспросила Надежда.

– Условно-общая. Верхняя – старший возраст, нижняя – младший, в финальной сетке матчи смешанные.

Очень интересно. Команды из курсантов – практически готовых офицеров, команды уже опытных магов и пятнадцатилетние гимназисты выпускного года, которые толком ни стрелять не умеют, ни стихиями повелевать.

– Это будут командные схватки. Оружия или стихии, без ограничений. Защита – гвардейские доспехи, шестого поколения.

Ясно теперь, почему маги до семнадцати лет. После второго совершеннолетия одаренные входят в свою настоящую силу. Против семнадцатилетних магов гвардейские доспехи все же более-менее гарантируют защиту – при условии наличия рядом лекаря и без таких неприятных моментов, как фокус по ассисту пять в одного.

– Стрелковое вооружение… – продолжал между тем Андре, – прошлый век, что гарантирует минимальный уровень травматизма. Все поединки будут проводиться без дополненной реальности и даже без тактической сети. Связь – только голосом. Состав команды – шесть человек. Формат каждого поединка – четыре на четыре. Условно убитый в следующем поединке участвовать не может. Это все ясно?

– В общих чертах да. Но осталось много вопросов… – заговорила своим чарующим глубоким голосом Эльвира.

– Не сегодня и не сейчас. На любой уточняющий вопрос я легко могу дать ответ, но не могу быть уверен в его соответствии с реальностью. Чтобы вы понимали – даже одна встреча двух чинуш губернаторского уровня разных стран часто согласовывается месяцами, а тут сразу три национальных турнира и один международный прилетели из ниоткуда. Причем об этих ивентах не слышал никто еще месяц назад, даже на уровне слухов.

Времени у нас много, и все, что нужно, мы обязательно узнаем. Сейчас же вы просто должны научиться хорошо стрелять. Поэтому приступим к работе.

Отвернувшись, Андре пошагал к оружейным шкафам и приложил ладонь к специальному идентификационному кругу. После подтверждения личности он раскрыл несколько металлических дверей. На длинный широкий стол один за других легло с десяток автоматов и пистолет-пулеметов. В этот момент я невольно засмотрелся на Андре. Если до этого вся его мимика и пластика движений говорили о том, что ему некомфортно в нашем обществе, и он только думает, чтобы поскорее закончить, то сейчас словно другим человеком стал. Ровные плавные движения, никакой суеты и истеричной раздражительности – словно при касании оружия обрел внутреннюю гармонию.

Обернувшись, Андре широким жестом показал нам подойти. Посмотрев на большеглазую миниатюрную Надю, он склонил голову в раздумьях. После поманил ее еще ближе и внимательно потрогал руки девушки, щупая бицепсы. Обернувшись к куче оружия, он выудил оттуда пистолет-пулемет, на первый взгляд почти не отличающийся от немецкого Хеклера МП-5. Непривычно для меня выглядели интегрированный глушитель и расцветка – не стандартный черный, а серо-болотный фельдграу.

– Чуть позже еще болт получишь, не расслабляйся, – произнес Андре, похлопав Надю по плечу и сразу про нее забыл, обернувшись к остальным. Недолгое раздумье, и каждый получил по АК-55. Прежде чем выдать автомат мне, Андре также ненадолго задумался. Но все же менять ничего не стал.

Взяв автомат в руки, я в первый раз внимательно всмотрелся в образец деятельности оружейника Калашникова из этого мира. При всей своей схожести со знакомым оружием этот автомат был совершенно чужд моему миру. Разглядывая легко узнаваемое и в то же время до отторжения непривычное оружие, я вдруг наконец полностью осознал, что все, я больше не дома. Даже руки чуть задрожали.

Андре, выдав каждому по автомату, вернулся к Надежде. Я краем глаза видел, как он устроил девушке экспресс-тест: сначала заставил произвести неполную сборку-разборку, потом освободил из-под патронов небольшую коробку и кидал ее на пол, заставляя девушку имитировать стрельбу навскидку, целясь сразу двумя глазами, а после проверять себя.

Я в это время практически не обращал внимания на происходящее вокруг, рассматривая АК в руках. Полностью привычная форма, но в то же время абсолютно непривычные детали исполнения. Я держал сейчас в руках изделие, по качеству исполнения не отличающееся от хороших швейцарских часов. Идеальная подгонка деталей, безукоризненное качество исполнения. Этот автомат был выпущен в середине прошлого века, но по качеству ничем не отличался от оружия, которое делают в моем мире в веке двадцать первом. Это был хороший и дорогой инструмент, который всем своим видом показывал мне отличия этого мира от моего, родного.

Здесь не было Второй мировой, и появление одаренных словно откинуло военное ремесло на уровень раннего Средневековья, когда сила армии определялась количеством рыцарей, а крестьянское ополчение присутствовало в роли второстепенной массовки.

Появление одаренных кардинально поменяло военное искусство, и после Первой мировой здесь, в этом мире, такое понятие, как общевойсковой бой, не имело столь серьезного значения, как у нас. Армии больших батальонов слабо обученных солдат здесь совершенно не котировались, не в силах ничего серьезно противопоставить одаренным, кроме количественного перевеса. Война здесь, учитывая повсеместные локальные конфликты, вновь – опять же, как и в Средневековье – стала делом профессионалов.

Двадцатый век этого мира, уценивший жителей третьего мира до роли экологического фактора на обитаемых территориях, при этом возвел в абсолют ценность жизней граждан первого мира. И воевали в профессиональных армиях здесь мужчины, для которых убивать – ремесло. Отправка на войну наскоро обученных семнадцатилетних юношей в этом мире вызвало бы не только неприятие общества, но и уголовное преследование. В отличие от нашего мира, где служба в армии чужого государства за деньги – наказуема во многих странах, а отправка необученных призывников на войну еще совсем недавно воспринималась как должное.

Способности одаренных были настолько сильны, что обычный, выученный на скорую руку стрелять в определенном направлении боец ничем не отличался по эффективности боевого применения от крестьянина с вилами перед закованным в сталь рыцарем. И поэтому уровень подготовки даже рядовых бойцов здесь был несоизмеримо выше, чем в моем мире. Даже без учета использования имплантов, которое массово началось в восьмидесятых годах.

В этом мире, из-за отсутствия доктрины больших батальонов плюсы автомата Калашникова – простота в использовании и производстве – основоопределяющей роли не играли. Кроме этого, локальных конфликтов было великое множество, гораздо больше, чем у нас. Из-за этого и военные ведомства более гибко относились к реформам. Ведь только противник может убедить генералов в ошибочности военной доктрины. Кроме этого, не было стопора в виде фактора промышленности, потому что отсутствовал запрос на немыслимые объемы производства, как в моем мире.