Визиты - Сергей Лукьяненко

Снежневский, выскочивший открывать дверь, был взбудоражен.

– Аркаша… – Он быстро глянул на площадку, стал заворачивать замки. – Почему ты не хотел мне рассказать?

Да, интересно, что ему наплел Посланник Развития? ..

– Не стоит тебе впутываться.

– Что? Не впутываться? Да ты понимаешь, что происходит-то? !

переборщил, мальчик…

– Нет.

– О, ты еще шутишь! Молодец. Герой, герой… – Снежневский всплеснул руками. – Тебе надо уехать из этой дурацкой страны. И немедленно. Я одолжу тебе денег на билет.

– Куда?

Ростислав прищурился:

– До Тель-Авива! С мальчиком сложнее, но и его куда-нибудь переправим… Знаешь, «Моссаду» будет очень интересно узнать все произошедшее, тебе обеспечат охрану… Только не говори, что у тебя нет гражданства!

– Нет.

– Почему?

– Да успокойся, Ростик.

– Почему ты такой дурак?

– Я собирался дожить здесь. Умирать лучше там, где жил.

– Ну, твоя мечта исполнится… – Снежневский кинулся на кухню. – Виз, мальчик, ты умнее, чем мой полупокойный друг! Объясни ему, что необходимо бежать!

– А я не уверен. – Мальчик вышел в коридор. Едва заметно подмигнул Визарду. Тот покачал головой. Детям неведомо чувство меры. Умение увести – слишком сильное оружие, чтобы пробовать его на стариках.

– Держи. – Визард кинул ему пакет. – Тут одежда. Я, правда, не уверен, что размер твой.

Визитер с любопытством заглянул в пакет, вытащил запаянное в целлофан белье. Развернул майку, встряхнул.

– Угу. Это мне года через два будет впору.

– Ну, знаешь, я не модельер. А сыновей у меня не было. И так рылся, как старый фетишист.

Хмыкнув, Визитер бросил одежду в пакет.

– Ты бы лучше о безопасности заботился, а не о гигиене. – Ростислав, скрестив руки, смотрел на него. – Иначе дырок прибавится.

– А я заботился. – Визард встряхнул второй пакет. – У тебя есть нейролептики?

– За кого ты меня принимаешь?

– За старого запасливого врача. Что у тебя есть? Транквилизаторы, препараты для нейролептоанальгезии, наркотики?

– Какой словарный запас! – Снежневский прошел в комнату, крикнул оттуда: – Что именно тебе надо?

– Все показывай. – Визард скинул ботинки. – Все, что есть. Не мне тебя учить, что граница между лекарством и ядом – в дозе.

5

Неудачное покушение – кусок масла на хлебе репортеров. Пожалуй, оно даже лучше, чем успешное политическое убийство, которого никто и никогда не раскрывает. Если удается взять интервью у ошарашенной спасением жертвы – это уже и горка икры на масло…

Охрана оттерла нескольких самых настойчивых журналистов, Хайретдинов с каменным лицом прошел мимо в комнату отдыха, куда репортерам входа просто не было.

Народу было немного. Ему кивали, говорили что-то сочувственно-поздравляющее. Клановая солидарность… даже самых непримиримых противников не радовала весть о столь наглом покушении на депутата. Наверняка многие сегодня усилят охрану.

– Рашид Гулямович… – Альберт Данилович, прервав беседу с каким-то бойким молодым человеком, прошел навстречу. – Поверьте, я очень рад, что все обошлось.

Хайретдинов кивнул, пожимая руку.

– Я рад не меньше.

Они посмеялись – этакая бравада старых солдат на поле боя.

– Нервы у вас железные, – заметил главный редактор. – По вам и не скажешь, что вчера побывали в такой передряге.

– Честное слово, натиск ваших коллег был страшнее.

Альберт Данилович развел руками:

– У нас своя работа, что поделать. И от меня так легко уйти не удастся.

– Перед вами капитулирую.

– А если не передо мной? – Альберт Данилович кивнул в сторону недавнего собеседника. – Наш новый заведующий отделом парламентской хроники.

– Даете расти молодым?

– Конечно. Понимаю, не хочется вспоминать случившееся… но если просто интервью? Вчерашнего можно и не касаться.

– Почему же? Можно и коснуться. В общем контексте разговора.

Мужчины переглянулись. Альберт Данилович сказал:

– Мы по многим взглядам не сходимся, но ваша честность мне импонирует. Пойдемте, представлю нашего молодого редакционного волка и оставлю вас на растерзание… Да, Рашид Гулямович! Я говорил вчера с Шелгановым… кажется, он хочет помочь нашему корпункту. Так что готовьтесь, будем шерстить ваши заводы на новом техническом уровне.

– Только так и надо. Подумайте, может, еще где-то проблемы? У нас много партнеров по стране…

Под задумчивыми взглядами коллег они прошли к отчаянно старавшемуся казаться невозмутимым «газетному волку».

Сближение самого влиятельного из независимых депутатов и представителя самой большой оппозиционной партии было более чем демонстративным. И наводящим на размышления.

Шедченко извелся, ожидая Визиря. Охрана весь день пережевывала утреннее побоище в метро, обслуга дачи словно дала обет молчания или просто приглядывалась к новому человеку.

Хайретдинов вернулся около шести. Злой и энергичный, чем-то взволнованный. Впрочем, причина выяснилась быстро.

– Слышал о метро? – Обняв Шедченко за плечи, Визирь потащил его в кабинет. – Вот сволочь…

– Кто это был?

– Полагаю – тот самый Седьмой. Посланник Тьмы. Видимо, охотился за стариком, или за мальчишками, или за всеми сразу. Кретин.

– Да…

– Я просмотрел список жертв – наших там не было. Промахнуться – как это было возможно! Уложить два десятка человек и не попасть в свои мишени! Идиот. Мне он показался куда более ловким…

Николай прикусил язык. Да, конечно. Цинично, но честно. Может случиться и так, что ему придется убивать детей и старика.

Или нет? У него есть главная цель – женщина со светом в глазах. И этот подонок, что стрелял в метро.

А легко ли будет остановиться? Что сотворят с миром обезумевший от страха пацан или кабинетный ученый со своим рафинированным пониманием жизни? Какие комплексы обуревают писателя? Чем они лучше? Возрастом, профессией… чушь.

Все в этой жизни ложь. Лишь смерть правдива.

Они вошли в кабинет, Хайретдинов юркнул в кресло за столом, сбросил пиджак, распустил галстук. Шедченко уселся у камина.

– Рашид, я хочу кончить этого гада.

– Сам? А стоит ли, мой дорогой полковник? Одно дело – чертить стрелочки на карте и решать, где добыть солдатам крупу подешевле. Другое – искать и караулить жертву в городе.

– Мне приходилось воевать.