КРЕМЛенальное чтиво, или Невероятные приключения Сергея Соколова, флибустьера из «Атолла» - Вадим Пестряков

– Еще пяти нет, а я уже как папа Карло: и в другую область смотался, и текст написал, и еще на тусовку хочу успеть, – пожалился Дрон Нечаеву. – Давай попробуем быстренько смонтировать, и я пойду.

– Лёха, нет проблем. Можешь валить. Картинки много, я перекрою, – успокоил Дрона Нечаев, еще раз подтвердив репутацию надежного и мощного столпа эфира.

Леха не заставил себя уговаривать. В 17. 10 он с легким сердцем покинул монтажную. К 17. 40 Нечаев расторопно смонтировал трехминутный сюжет и вручил «мастер» Коле Авдееву.

– А теперь давай, Влад, действуй! На семичасовой этот пойдет. К девяти часам должен быть твой, – дрожащим от азарта голосом напутствовал товарища Авдеев. Ему было радостно и страшно: он одновременно собирался совершить служебный подлог, дать в эфир неточную информацию (а точнее, просто дезинформацию), оказать услугу старому товарищу, заработать денег, насрать на голову начальству и, по возможности, сохранить в чистоте совесть. Задача не для слабых духом. Авдей в четвертый раз за ту пятницу отхлебнул из услужливой бутылки армянского коньяка, которая спряталась за рядком кассет.

В 18. 00 Нечаев достал из шкафчика губной микрофон, подсоединил его к «рекордеру» и переозвучил текст добросовестного Дронова. С небольшими, но понятными поправками. Через двадцать минут у Авдеева был второй «мастер» – кассета, с которой осуществляется эфир.

– Готово, – в 18. 30 сообщил Авдеев Соколову.

– Готово, – в 18. 45 обрадовал Соколов Кучму звонком в Киев.

В 19. 00 в выпуске новостей телеканала «Останкино» прошел хороший и бодрый сюжет о том, как в городе Владимире отпраздновали день славянской письменности и культуры.

В 19. 20 Виктор Степанович Черномырдин между делом поинтересовался у Юрия Константиновича Шафраника относительно того, как идут дела на Украине. Ответив, что хорошо, Шафраник перезвонил Соколову.

– Данилыч бодр, – рапортовал Соколов, подражая языку партработников. – Смотрите девятичасовой выпуск.

К 20. 00 по московскому времени Лёха Дронов в теплой компании уже благополучно забыл, что ездил в какой-то Владимир.

Нечаев, отхлебнув вместе с Авдеевым солнечного армянского напитка, возмущался про себя, что его дебютный сюжет в программе «Время» пройдет под чужой фамилией.

Авдей перестал трястись и составлял новую эфирную папку.

Соколов радовался, что заставил Данилыча высказаться на все возможные темы.

Сам Данилыч понимал, что в первом туре ему уже не победить, а те избиратели, которые колебались, увидели его в слишком жалком свете во время беседы с Вольским. Нужен был прорыв.

Действующий президент Украины Леонид Кравчук верил, что второй срок ему обеспечен: через несколько часов наступал предвыборный день тишины, когда агитировать запрещает закон.

В 21. 00, как всегда, вышел в эфир выпуск программы «Время». Сюжет о дне славянской письменности шел четвертым или пятым. Ведущий сообщил телезрителям, что «наш корреспондент Алексей Дронов» побывал во Владимире. Тепленький от коньяка и потому хладнокровный Авдеев запустил сюжет с нужной кассеты. Услышав в эфире голос Нечаева, Соколов понял, что все идет как надо. Хмельной Леха Дронов, оторвавшись от застолья, понял, что его эфирный голос стал на пару тонов ниже и как-то богаче. В общем, осознал, что голос не его. Леонид Кучма, а вместе с ним и все телезрители увидели, как уверенный в себе человек, невероятно похожий на кандидата в президенты Украины, во время празднования во Владимире говорит удивительно понятные вещи. О том, что все славянские народы – единая общность, с одним языковым корнем. О том, что русские и украинцы – братья навек. О том, наконец, что русский язык, безусловно, станет вторым государственным языком после его, Кучмы, избрания на пост президента. В тот момент и сам Леонид Данилович готов был поверить, что он побывал во Владимире. Соколов мысленно похвалил себя за то, что догадался сделать эту запись на фоне церкви. Нечаеву понравилось, как его голос звучит в эфире, и он решил больше никогда не представляться чужими именами. Авдеев спокойно дождался окончания выпуска и отбыл в свой кабинетик, в сопровождении коньяка. К телефону до утра он не подходил.