Быстрые деньги - Джеймс Чейз

Кайл взял прозрачные шелковые чулки и, медленно пропуская их через пальцы, продолжил размышлять о Еве.

Он знал ее уже два месяца. Поначалу он воспринимал ее как очередную девушку, с которой можно поразвлечься в свободное время. Он тогда как раз избавился от той темноволосой девицы – ему пришлось немного напрячь память, чтобы вспомнить ее имя, – Коры Хеннесси. Ева переехала в квартиру пять дней спустя. Он был рад расстаться с Корой. Она так много от него требовала. Кайл подумал, что, возможно, она была слишком молода для него, и нахмурился – признавать подобное было весьма неприятно. И все-таки как она его утомила! Всего неделя с ней – и ночи стали для него каким-то кошмаром. Эта брюнетка никак не могла насытиться. Кроме того, от нее оказалось не так-то легко избавиться, и обошлось это гораздо дороже, чем он мог себе позволить. В конце концов она ушла, прихватив его золотые и бриллиантовые запонки, сигарный резак и маленькую нефритовую статуэтку обнаженного мальчика, купленную в одном из борделей Сан-Франциско, – забавную в своей непристойности резьбу по камню, которая была ему дорога. Он хотел вернуть эти вещи, но это означало бы пойти в участок, а сейчас он стремился не привлекать внимание полиции.

Кайл отогнал прочь неприятные мысли и снова подумал о Еве. Какая все-таки необыкновенная девушка! Как же он ошибался насчет нее! Он воображал, что она пустоголовая куколка, чье единственное достоинство – красивое тело. И первые шесть недель у него не было поводов думать иначе. Потом он вдруг понял, что она убаюкивала его бдительность, а сама тем временем копалась в его личных делах. Ее на первый взгляд невинные вопросы о его прошлом и настоящем оказались вовсе не праздной болтовней пустоголовой блондинки.

Ева собирала его образ по кусочкам, пока не узнала его почти так же хорошо, как и он сам. Ей удалось раздобыть сведения о его финансовом положении. Как она получила эту информацию, он не мог себе представить. Он полагал, что девушка с ее внешностью может узнать что угодно, если немного постарается. Кто-то проговорился, и этот кто-то, возможно, был из его банка.

Однажды ночью она страшно удивила его, сказав тихим, спокойным голосом:

– Что случилось с тобой, Престон? Почему ты такой? Ты мог бы зарабатывать кучу денег, вместо того чтобы зависать здесь со мной. Куда пропали твои амбиции? Или дело в чем-то другом?

Вздрогнув, Кайл грубо ответил, что ему не нужно работать.

– У меня столько денег, сколько мне хочется, – отрезал он. – Я ушел на покой. Кроме того, пока я даю тебе все, что ты желаешь, не твое дело, чем я занимаюсь.

Но это не задело ее. Она продолжила ставить его в тупик своими вопросами.

– Почему ты мне врешь? – спросила она. Ее большие голубые глаза, казалось, видели его насквозь. – Тебе не нужно притворяться со мной. Я хочу помочь тебе.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – раздраженно ответил он. – Мне не нужна ничья помощь.

– Ты на мели, – спокойно сказала она и накрыла своей ладонью его руку. – Уже торговцы говорят о тебе. Ты должен тысячи. Сколько бы денег у тебя ни было раньше, ты их потратил. Не пора ли что-то предпринять?

Кайл был настолько потрясен, что некоторое время ничего не говорил. На самом деле, он едва не вышел из себя, но ее глаза источали такую уверенность, что буря внутри его так и не выплеснулась наружу. Вместо этого он принялся защищать себя, хотя и не понимал, почему оправдывается перед ней.

В конце концов, это не ее дело. Она может собирать вещи и уходить, раз он не нравится ей таким, какой есть. Но в глубине души, в самых сокровенных ее уголках, Кайл боялся. Он понимал, что поскользнулся. Он знал: если не произойдет чуда, его оплошность превратится в непрерывное падение и он будет скатываться все ниже и ниже до самого дна, где единственный выход – пуля в лоб.

Было что-то в этой двадцатипятилетней, красивой, независимой и полной решимости девушке, что дало ему внезапное чувство надежды, отсутствовавшей в его жизни в течение последних двух лет, с тех самых пор, как от него потребовали уйти с фондовой биржи под страхом преследования.

Он заявил ей, что плохо себя чувствует.

– Я уже не молодой человек, – запинаясь, проговорил он. – Возможно, я жил слишком насыщенной жизнью. Я опустошен, Ева. Это ненадолго, но сейчас я устал и разочарован. Через некоторое время я начну снова. Я просто хочу немного отдохнуть.

Он сразу понял, что она ему не верит, хотя и сочувственно улыбается.

– Думаю, я могу тебе помочь, – сказала она. – Мне стало случайно известно…

Именно так Кайл и ввязался в это дело раджи. Сначала он подумал, что она шутит.

– Моя дорогая девочка, – сказал он, поглаживая ее длинную гладкую ногу, пока она сидела у него на коленях, склонив голову ему на плечо, – я никогда не слышал ни о чем подобном. Это нереально, и я ничего не могу тут поделать. И даже если бы мог, не думаю, что захотел бы ввязываться в подобную авантюру. Кроме того, вряд ли этот раджа захочет, чтобы я вмешивался.

– Может, и так, – задумчиво сказала она. – Пожалуй, спрошу у него.

Кайл ни на минуту не поверил, что ей удастся подобраться к радже. Он и думать забыл про это дело и был поражен, когда через несколько дней Ева вдруг сказала ему, что раджа ждет их вечером в своей гостинице.

Он тотчас же отказался идти, но она его уговорила.

– По крайней мере, давай послушаем, что он скажет, – предложила она, заглядывая ему в лицо и удерживая его руку на своей груди. – Он может и не согласиться. Или недостаточно предложит. Но даже если вознаграждение достойное, мы не обязаны ни на что подписываться, если сами этого не захотим.

Успокоенный этим доводом, а также польщенный доверием раджи, Престон позволил себя убедить. Да и сама встреча оказалась намного проще, чем он ожидал.

Было очевидно, что Ева уже заложила прочную основу для беседы. Раджа сказал, что будет рад, если они помогут ему вернуть эти в высшей степени ценные фамильные реликвии. Он был готов заплатить полмиллиона долларов, не считая расходов; единственное условие – сделка должна быть тайной.