Неестественные причины. Записки судмедэксперта: громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела - Ричард Шеперд

Конечно, все это время я продолжал слушать радио и уже знал, что резня закончилась смертью стрелка. Им оказался некто Майкл Райан 27 лет, который без какой-либо явной причины прошелся по Хангерфорду, вооруженный двумя полуавтоматическими винтовками и пистолетом «беретта». Теперь он был уже мертв – то ли застрелился, то ли это за него сделал снайпер. Журналистов не пускали, пострадавших отправили в больницу, местные жители заперлись по домам – на улицах города остались лишь полицейские и трупы.

Мы проехали через блокпост, и я очень медленно ехал вслед за полицейской машиной по устрашающе пустынным улицам. Последние вытянутые лучи заходящего солнца пронизывали этот город-призрак, купая его в мягком, теплом свете. Все живые были у себя дома, однако, судя по окнам, верилось в это с трудом. Никаких машин, кроме наших двух, на дороге не было. Не лаяли собаки. Даже птицы хранили молчание.

По пути мы наткнулись на покосившийся красный «Рено» на обочине. Прямо на руле лежало тело женщины. Двигаясь дальше, мы заехали в южную часть города и увидели по левую руку тлеющие остатки дома Райана. Дорога была перекрыта. В изрешеченной пулями патрульной машине на сиденье было неподвижное тело полицейского. В нее врезалась синяя «Тойота», водитель которой также был мертв.

СУДМЕДЭКСПЕРТЫ – ЛЮДИ, ВЫПОЛНЯЮЩИЕ НЕОБХОДИМУЮ РАБОТУ, НА КОТОРУЮ У ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ НЕ ХВАТИЛО БЫ ДУХУ.

Пожилой мужчина, лежащий в луже крови у своей садовой калитки. Пожилая женщина на дороге, тоже мертвая. Лицом вниз. Из новостей я знал, что это, должно быть, мать Райана. Она лежала снаружи своего догорающего дома. Далее мужчина на тропинке, с собачьим поводком в руках. Обычный августовский вечер, почти ночь, совершенно обычные улицы, и на фоне этого столько беспорядочных, необъяснимых убийств – все это казалось чем-то нереальным. Ничего подобного в Англии раньше не случалось.

Доехав до участка, мы остановились. Хлопнула дверь моей машины, потом хлопнула дверь машины полиции, и после этого тяжелая тишина снова стала обволакивать Хангерфорд. Прошло несколько лет, прежде чем мне довелось снова услышать подобную тишину – тишину, которая следует за ужасом. Обычно на месте убийства кипит возня – полицейские в форме, следователи, криминалисты; люди шуршат бумагами, делают снимки, звонят, охраняют дверь. Чудовищность же всего произошедшего в тот день, казалось, заморозила Хангерфорд до такого состояния, которое я могу сравнить лишь с мышечным окоченением.

Полицейский участок больше напоминал жилой дом: ремонт был в самом разгаре, на земле валялись куски штукатурки, с потолка свисали провода. Должно быть, со мной поздоровались. Наверное, я пожал чьи-то руки. Все условности, однако, как мне кажется теперь, спустя многие годы, соблюдались в полной тишине.

Я БЫЛ ОДНОВРЕМЕННО ЗАБОТЛИВЫМ ОТЦОМ И СУДМЕДЭКСПЕРТОМ, КОТОРОМУ ОТЧАЯННО ХОТЕЛОСЬ УВИДЕТЬ СВОИМИ ГЛАЗАМИ ПОДРОБНОСТИ УБИЙСТВ.

Вскоре потемнело окончательно, и я уже сидел в полицейской машине, направляясь в школу, в которой заперся, а потом застрелился Майкл.

Мы не спеша продвигались по неподвижным улицам, и в свете фар показалась разбитая машина – ее обездвиженного водителя было отчетливо видно. Я снова вышел, чтобы осмотреться. Свет от моего фонарика скользнул по ногам, по туловищу, по голове. Что ж, никаких сомнений в причине смерти и быть не могло. Огнестрельное ранение в лицо.

Мы остановились еще у одной машины, а потом еще у нескольких. Каждый раз огнестрельные ранения были в разных частях тела. В кого-то он выстрелил один раз, в кого-то палил снова и снова.

В стороне стояли эвакуаторы, ожидающие, когда полиция заполнит все бумаги и достанет тела. Я повернулся к полицейскому за рулем. Мой голос нарушил тишину, словно звук разбитого стекла:

– Мне нет никакой необходимости осматривать остальные тела прямо на месте. Нет никаких сомнений по поводу того, как они умерли, так что я могу разобраться с ними на вскрытии.

– Но на Райана вы должны все-таки взглянуть, – ответил он.

Я кивнул.

МЕНЯ ЗАХЛЕСТНУЛ ВЕСЬ УЖАС УВИДЕННОГО В ТОТ ДЕНЬ, И Я СВЕРНУЛ НА ОБОЧИНУ И СИДЕЛ В ПОЛНОЙ ТЕМНОТЕ В МАШИНЕ, ПОКА МИМО ПРОНОСИЛИСЬ ДРУГИЕ АВТОМОБИЛИ.

У школы Джона О’Гаунта полицейских было гораздо больше. Когда я зашел внутрь, меня ввели в курс дела.

– Он сказал, что у него бомба. Мы его пока не обыскивали, так как боялись, что она рванет, если его пошевелить. Но нам нужно, чтобы вы на него глянули и констатировали смерть. На случай если его разорвет, когда мы к нему полезем. Хорошо?

– Хорошо.

– Но вам бы лучше не двигать его, сэр.

– Хорошо.

– Вам дать бронежилет?

Я отказался. Он предназначен для защиты от пуль, так что от него было бы мало толку при столь близком взрыве. К тому же в мои планы не входило двигать тело.

Мы поднялись по лестнице. Этот резиновый запах школы. А когда они открыли дверь в класс, я увидел парты. Часть парт были подвинуты, однако большинство стояло аккуратными рядами. На стенах были фотографии и всякие диаграммы. Совершенно обычный класс. Если не считать трупа в сидячем положении у доски.

Убийца был одет в зеленую куртку. Можно было подумать, что он пришел с охоты, если бы не дыра от пули в голове. Его правая рука лежала на колене. В ней был зажат пистолет «беретта».

Присев напротив него, я услышал, как все полицейские тихонько уходят. Дверь закрыли снаружи. По рации кто-то сказал: «Начинаем».

Я остался в классе один на один с самым ужасным массовым убийцей в Великобритании. У которого, возможно, была бомба. Стать судмедэкспертом меня подтолкнули книги выдающегося судебного медика, профессора Кейта Симпсона. Только вот я не помнил, чтобы он хотя бы в одной из них упоминал, что может случиться нечто подобное.

У ЛЮДЕЙ ЕСТЬ ПОТРЕБНОСТЬ ЗНАТЬ ПРО КОНКРЕТНЫЕ СМЕРТИ И ПРО СМЕРТЬ В ОБЩЕМ.

Я остро ощущал все, что происходит вокруг меня. Перешептывания за дверью. Дуговые лампы снаружи, отбрасывающие на потолок темные тени, которые накладываются друг на друга. Тоненький луч моего собственного фонаря. Запах мела и пота, странным образом перемешанный с запахом крови. Я пересек комнату, не сводя глаз с тела в углу. Дойдя до него, я встал на колени, чтобы получше его рассмотреть. Пистолет, которым в тот день было убито столько людей, был направлен прямо на меня.