Книга гор (сборник) - Сергей Лукьяненко

– У нее деревянный меч!

Слишком громко, его услышали и враги. И сама Инга. Она повернулась к Генке:

– Защищайся!

Рядом с рослым мускулистым Генкой Инга казалась еще младше. Хрупкая девчонка лет четырнадцати, темноволосая и большеглазая. «Защищайся» прозвучало у нее скорее просительно, чем угрожающе.

– Ах ты, сволочь, – взревел Генка, – значит, верно…

Он выругался грязно и зло, у себя Крис никому не позволял так ругаться. И поднял меч над головой: таким ударом можно было разрубить напополам и взрослого. Но опоздал. Инга уже ударила – неумело, просто двумя руками пихнула меч вперед.

Генка схватился за живот, за вошедшее в тело лезвие и удивленно уставился на Ингу – та, побледнев, отступала к Крису, и окровавленный меч вытягивался из Генки, полосуя ему пальцы.

– Паскуда, обоих вас кончать… – прохрипел Генка, опускаясь на мост.

Инга ткнулась спиной в Криса и замерла, продолжая сжимать выставленный вперед меч. Ее била дрожь.

Крис обнял ее правой рукой, та была в крови, но девчонка не сделала попытки отстраниться.

– Ты знаешь, что перебежчик не возвращается на Землю, даже если его остров побеждает? – спросил Крис.

– Что? Знаю… – Инга вдруг обмякла, перегнулась, почти повисла на руке Криса, и в ране запульсировала дикая, выворачивающая тело боль. Пытаясь задавить ее, Крис прошипел: «Отходим» – и стал пятиться. Свернувшегося клубком Генку оттаскивали его товарищи, совершенно обалдевшие от случившегося.

2. Разоблачение

Никогда не поверю, что у меня был такой же ошарашенный вид после прибытия на остров, как у Тома. Мы еле-еле вытянули, как его звать: от наших бесконечных «вот из ю нэйм? » в ушах звенело, когда он наконец произнес свое имя. Потом мы повели Тома в замок, но он уперся, и пришлось остаться снаружи. Рита знала английский получше нас, наверное, ее учил Крис, но и она ничего не смогла объяснить Тому. Он или молчал, или начинал говорить так торопливо и сбивчиво, что мы не могли разобрать ни слова. А еще Том постоянно щипал себя за руку и протирал глаза. Вначале мне это казалось смешным, потом стало жалко мальчишку. А затем снова разобрал смех. Я представил, что к вечеру Том окажется с красными глазами и в синяках. А все из-за недоверчивости…

– Что за шум? Пополнение прибыло?

Мы разом вскинули головы. С южного моста, облокотившись на перила, смотрел Крис. Он разделся до пояса, но, только разглядев обмотанную набрякшей футболкой правую кисть, я понял, что это не от любви к загару. Рита, сообразив, в чем дело, ойкнула и метнулась к воротам замка. Я побежал следом. Если Меломан остался дежурить в одиночку, его необходимо выручать… Но Крис выглядел абсолютно спокойным. Похоже, Игорю ничего не угрожало.

Рита первым делом принялась перебинтовывать рану Криса. Откуда у нее взялись бинт и мазь, я так и не сообразил. В кармане она их таскает, что ли… Подойдя к ним, я спросил:

– Мне на южный мост?

Крис пожал плечами, с деланной небрежностью ответил:

– Как хочешь. Игорь может достоять и один, все разбежались.

Странно он на меня смотрел, насмешливо и в то же время с уважением. Так смотрят на детей, сделавших что-то не по возрасту умное.

– У нас новенький.

Крис кивнул.

– Англичанин… или американец.

Вот теперь наш предводитель оживился:

– Двое в один день, совсем неплохо. Рита, бинтуй быстрее.

– А почему двое? – завязывая бинт, спросила Рита. – Или англоязычные народы в бою стоят двоих?

Засмеявшись, Крис высвободил руку. Зубами и свободной рукой начал затягивать бинт потуже.

– Ты плохо бинтуешь, Рита. Надо делать повязку плотнее, тогда мазь быстрее всасывается… А в бою одинаковы все, иногда даже девчонки умеют сражаться. Соблаговолите обернуться, мисс Острый Язык.

Мы с Ритой обернулись одновременно. И я почувствовал, как лицо у меня растягивается в невольной счастливой улыбке. Присев на подоконник одного из открывающихся на террасу окон, поправляя обеими руками растрепанную прическу, на меня смотрела Инга.

– Ты…

– Нет, моя тень.

– Дима, вы знакомы? – удивленно спросила Рита.

Я замялся. Мы же собирались держать это в тайне… Но заговорил Крис:

– Первым ее вопросом было: «С Димой ничего не случилось? »

Инга покраснела. Но Рита не обратила на это ни малейшего внимания.

– Неужели с другого острова? Решила перейти к нам?

Крис пошел к лестнице и, уже спускаясь, крикнул:

– Рита, о том, что они знакомы, говорить не стоит. О'кей?

Молча кивнув, Рита подошла к Инге и спросила:

– Ты не ранена?

На светло-желтой блузке Инги бурели подсохшие пятна.

– Нет, это не моя кровь.

Они не обращали на меня ни малейшего внимания. Стояли с видом давних подружек и разговаривали вполголоса.

– У нас хороший остров, вот увидишь. И девчонок четыре… пять теперь. Тане двенадцать, Лере десять, а Оля совсем малышка. У вас было много девчонок?

– Нет, три: Лорка, Айна и я.

Рита сочувственно кивнула.

– Понятно… Пошли ко мне, переоденешься, а твою блузку постираем.

– Пойдем.

Я молча таращил на них глаза. Ну ладно, ставшая разговорчивой Рита – это еще куда ни шло. Но Инга, разыгрывающая из себя пай-девочку и глядящая на Риту послушнее, чем первоклассница на учительницу! Это не лезло ни в какие ворота.

Девчонки направились к двери. Я шагнул следом и ни с того ни с сего охрипшим голосом спросил:

– Инга, а…

– Вечером, Дима, вечером… – Инга повернулась и вдруг показала мне язык.

Вздохнув, я пошел к другой лестнице. Инга может злиться сколько ее душе угодно. Но прийти на встречу с ней я не мог.

Том оказался австралийцем. Когда я спустился, Крис уже пересказывал притихшим девчонкам его историю.

Пожалуй, он был единственным, кто мог поблагодарить пришельцев за свое похищение. Тома «сфотографировали», когда он падал с седьмого этажа. Как он ухитрился выпасть, Том не объяснил. Зато красочно описывал свои чувства в момент, когда вместо стремительно приближающегося асфальта под ним оказался тропический островок. Как он смущенно объяснил, первой его версией было, что он попал в рай.