Счастье рядом - Аннэ Фрейтаг

Именно поэтому я вот уже три недели не общаюсь с Тиной и Алекс. И, если честно, мне кажется, эти двое даже рады. Они не хотят думать о смерти. И не хотят осознавать, как все скоротечно. Что каждое мгновение может нас убить. Проблема лишь в том, что только я постоянно ломаю себе этим голову. Размышляю обо всем, что еще только наступит. А может быть, и нет. Я больше не вписываюсь в их жизни. Не то что раньше. Раньше мы были как трехногий штатив. Мы были сплетены как коса. А сейчас, когда я умираю, мы снова стали тремя свободными прядями.

Я понимаю, что такой умирающий лебедь, как я, – настоящий убийца настроения, и, возможно, я тоже избегала бы общения с собой. Тем не менее, тяжело осознавать, что они скоро будут сдавать выпускные экзамены. Без меня. Вместе ездить за границу. Влюбляться. У Алекс не так давно появился новый парень. Но я узнала это не от нее, а из «Фейсбука». Как такое могло произойти?

Я вспоминаю про последнюю запись, опубликованную Тиной в «Фейсбуке», и слышу свое собственное пренебрежительное фырканье. Та Тина, которую я знала, никогда не написала бы что-то подобное. Эта же Тина была нетактична. И это был именно ее дурацкий пост. На фотографии был изображен раскрытый сборник упражнений для подготовки к экзаменам, цветные маркеры и неразборчивые пометки. Я сразу узнала ее почерк. Напоминание о том, что я никогда не закончу школу, конечно, причинило боль, но проблема заключалась не в этом. Именно подпись к фотографии была по-настоящему бестактной: «Черт, эта проклятая подготовка к экзаменам скоро убьет меня! »

Ты серьезно? Или я слишком чувствительная, или для нее совершенно нормально – писать что-то подобное. В конце концов, я не какая-то там малознакомая для нее личность, а ее лучшая подруга. Ну, по крайней мере, была. Ведь скоро меня не станет. Я захожу в свою комнату, и мой взгляд падает на вытянутые спортивные штаны на моей кровати: когда-то они были мне малы, а сейчас уныло висят на мне, как дряблая тряпочка. Да, я часто и с удовольствием их ношу. И пусть они плохо смотрятся на мне, но полностью меня устраивают. Я не вижу смысла в том, чтобы наряжаться и хорошо выглядеть лишь на тот случай, если вдруг у меня за ужином остановится сердце. Можно положить меня в гроб и кремировать и в более уютной одежде. Но, вопреки всему, я подхожу к шкафу и ищу что-нибудь подходящее, ведь что-то в глубине моей души не хочет разочаровывать маму, даже несмотря на то, что сама она меня разочаровала.

Я разглядываю многочисленные летние платья. Такое ощущение, что они из другой жизни, хотя большинство из них куплены только в прошлом году. Провожу рукой по ткани и вздыхаю. Они такие же мягкие, как я, очень милые и скучные.

Иногда мне хочется, чтобы я могла прожить больше дней. Как Ларисса. Она-то уж точно не умрет девственницей. Она всегда была живой, а я, по большому счету, только дышала. Я все время ждала идеального момента «глаза в глаза», но для меня все они были недостаточно идеальными. До той встречи в метро пять месяцев назад. Это был он, идеальный момент, по крайней мере, до того, как я вышла.

Контроль превыше всего

Я бы хотела иметь возможность подготовиться. Имею в виду к смерти. Как к экзамену в школе. Мне бы хотелось, чтобы существовал справочник или инструкция, в которых можно было бы все посмотреть. Ведь ко всему на свете есть руководство по эксплуатации. Как достойно уйти, если боишься смерти? Если ты так зол? На всех и прежде всего на себя самого? Умереть – это не то же самое, что родиться, только наоборот. Это совершенно обратное. А к понятию «жизнь» нет ничего обратного. Ты просто перестаешь существовать. Как раз это и заставляет бояться.

Если разобрать это детально, то понятия не имею, было ли легко родиться, я об этом ничего не помню. Возможно, это было ужасно. Как представлю: вокруг так тесно и темно, и вдруг все начинает сжиматься и проталкивать тебя по узкому каналу, а повсюду кровь и слизь. Нет, я рада, что больше ничего об этом не помню. Я просто была там когда-то, и все. И, может быть, именно поэтому думаю, что смерть происходит примерно так же. Что можно просто пропасть куда-то, даже не заметив этого. Но в моих мечтах у меня был серебряно-белый пушок на голове и глубокие морщины, которые рассказывали бы длинные истории моей жизни, наполненной совершенными мгновениями. Я думала, что однажды ночью я попаду в мир мертвых сразу из своей мягкой постели, когда мне будет сниться прекрасный сон, который поведет меня под руку как старый друг. Я думала, там, с хитрой улыбкой на губах, меня будет ждать муж, с которым я прожила большую часть своей жизни.

А вместо этого я изучаю информацию о донорстве и кремации. После того, как узнала диагноз, меня направляли в службу психологической помощи. Неоднократно. Я ходила туда в угоду родителям, но в угоду себе была вынуждена в скором времени прекратить визиты. На это было множество причин. Одна из них – наш наставник. Она действительно рекомендовала мне сопровождение умирающих [2 - Здесь имеется в виду психологическая помощь умирающему человеку на всех этапах принятия и развития болезни до самой смерти. ]. Именно так она и сказала. Мне кажется, можно сформулировать это иначе, когда ты разговариваешь с человеком с пороком сердца. Хотя, может, я слишком придирчива. В конечном итоге я решила отказаться и от того, и от другого. Психологическая помощь на меня не действовала, а сопровождение мне и вовсе не нужно. Какую, скажите, пользу это принесет, когда самый ответственный шаг тебе нужно сделать самой?

Итак, я снова сделала то, что делала всегда: написала список дел и выполнила один пункт за другим. Я написала в автошколу, что мне не потребуются последующие занятия, отказалась от абонемента в городском бассейне Мюнхена. Из ноутбука я удалила все личные документы, которые ни в коем случае никто не должен найти. Мне стоит также попросить отца принести шредер из офиса, чтобы уничтожить свои дневники. У меня никогда не будет дочерей, которые смогли бы их прочитать. А кого еще заинтересуют наивные мысли и мечты подростка в период полового созревания? Может быть, это звучит ужасно, но вчера я заказала себе урну в интернете. Собственную урну. Раньше я растрачивала свою жизнь. А теперь организовываю собственную смерть.