Рик Саттор. Мальчик из другой эпохи - Юлия Цыпленкова

– Ходу, вашу мать!

Носитель разорвало. Ударная волна все-таки зацепила линкор, и его снесло в сторону, лишив всех щитов разом. Завыла сирена, сообщая о повреждении внутренних систем. Где-то по трапам «Свирепого» уже грохотали ботинки техников, спешивших исправить повреждения. По подразделениям, не задействованным в боевых действиях, прокатился испуганный шепоток, и только в рубке застыла тишина.

– Соедините с Романовым, – ровно произнес полковник, и люди слаженно выдохнули.

– Подполковник Романов на связи, коммандер.

Саттор отошел от экрана визуализации. Он взглянул на усталое лицо Алекса, смотревшего на него сквозь экран переговорника.

– Траорский носитель уничтожен, – доложил полковник. – Мои ребята добивают его атакующие силы. Есть погибшие и раненые. Линкор лишился своей защиты, но техники уже работают. Как только устраним неисправности на шестьдесят процентов, готовы снова вступить в бой.

– Строннские корабли на подходе, – ответил Романов. – Вы отлично потрудились, коммандер. Вы и ваш экипаж. Восстанавливайте повреждения, мы справимся без вас. – Он чуть помолчал. – Как Рик?

– Еле выпроводил из рубки, – усмехнулся Георг. – Парень упрям до жути.

– Хороший мальчишка, – улыбнулся Алекс. Он потер подбородок. – Садитесь на Талею, экипажу будет не лишним почувствовать под ногами земную твердь. Там и закончите ремонт. Панги дадут вам допуск, я сейчас отправлю оповещение.

– Если мы нужны…

– Отличные воины всегда нужны, но мы без вас справляемся, – усмехнулся подполковник. – До встречи на Талее, Георг. Благодарю за помощь.

– Служу моей планете и императору, – машинально ответил Саттор, и связь была разорвана. Но уже через пару минут, когда линкор спешил на помощь выжившим пилотам и катерам медицинской службы, пришло оповещение о разрешении на посадку. Полковник устало потер лицо ладонями: – Это лучшая награда. Идем к Талее.

Майор Ли привел мальчика на камбуз. Здесь сейчас было пусто, только один из роботов-официантов сидел за столом, повернувшись спиной к двери. Сзади он был похож на человека, который задумался о чем-то невеселом. Впрочем, можно было подумать, что он просто дремлет или читает: голова машины была опущена вниз. Андреас, уже зная, что мальчик боится роботов, досадливо поморщился: он не ожидал, что кто-то из персонала будет находиться на камбузе.

Во время боевых действий люди уходили ближе к ангару, в котором находились спасательные шлюпы и катера. Роботы могли остаться в подсобном помещении, но чаще кок и его помощники забирали их с собой. Люди оставались людьми, и со временем машины превращались для человеческого разума в подобие семьи, кем-то воспринимались домашними питомцами, но оставлять их на рабочем месте, зная, что не каждый бой можно выиграть, мало кто решался. Тем удивительней было обнаружить одного из роботов брошенным на произвол судьбы.

Ли не подошел к нему, вопросов не задавал. Во-первых, роботу было всё равно, где находиться и какую работу выполнять. В отличие от людей, чувств человекоподобные машины не имели. А во-вторых, услышав равнодушный голос, Рик мог испугаться. Пока же мальчик озирался по сторонам, и в глазах его не было страха, только одно любопытство: сюда они с Гроргом никогда не спускались. И робота, похоже, ребенок принял за человека. Он настороженно посмотрел на официанта, но тот никак не отреагировал на появление людей, и Рик тоже перестал обращать на него внимание.

– Сейчас возьмем воду и отнесем Георгу, – сказал Андреас, приближаясь к раздаточной панели.

К Рику он вернулся уже с полным стаканом. Тот смотрел на майора, чуть прищурив глаза. Затем перевел взгляд на панель, снова на Ли, на панель, на Ли и произнес:

– В каюте Грорга есть такая же штука.

– Тебе показалось, – ответил Андреас. Глаза его были честными, и усомниться в правдивости майора Космического флота Его Величества было невозможно, но маленький мальчик с синими глазами не поверил.

– Ты – врун, – уверенно сказал Рик. – Там такая же штука.

– Я – не врун, – в этот раз возмущение мужчины было неподдельным.

– А зачем соврал?

Андреас вдруг растерялся. Он неопределенно хмыкнул, открыл рот, чтобы возразить, но так и не нашел, что сказать. Мужчина вдруг понял, что не может снова соврать, глядя в чистые глаза ребенка. Он присел на один из стульев, поставил на стол стакан с водой и указал взглядом на стул напротив себя. Рик уселся и накрыл ладошками поверхность стола. «Хороший мальчик», – пронеслось в голове майора. Темно-каштановые волосы зачесаны набок, челка не закрывает полностью лоб, еще не знавший подростковых прыщей. Личико круглое, черты мягкие, щеки румяные, глаза большие, синие. Еще совсем малыш, но взгляд… взгляд взрослый. Серьезный взгляд. Наверное, такой бывает у всех детей, переживших страшную трагедию: им приходится быстро взрослеть под гнетом обстоятельств.

– Черт, – произнес майор Ли, вдруг осознав, что ему хочется обнять мальчишку, взъерошить ему волосы и сказать, что всё у него теперь будет хорошо. И впервые он принял решение полковника, как верное. Они нужны друг другу, эти две израненные души. На одной лежали тяготы и заботы об экипаже. А еще память о тех, кого коммандер не вернул их семьям. На второй – одна-единственная утрата, но столь великая и страшная, что по мгновенному обретению жизненного опыта малыш мог дать фору любому взрослому балбесу, прожигавшему жизнь за счет именитых и богатых родителей. И еще Андреас понял, что сделает всё от него зависящее, чтобы Георга и Рика не смогли разлучить после возвращения на Землю. Да, Вселенная мудра, выбирая пути для каждого из нас. Эти две дороги должны были встретиться и переплестись. Коммандер с Земли и мальчик с Танора смогут исцелить друг друга.

– Ты прав, Рик, – наконец, заговорил майор. – Я обманул тебя. Такая панель есть в каюте коммандера, она исправна, мы могли взять воду там и уже вернуться в рубку, но Георг не хотел, чтобы ты смотрел на то, как живые существа убивают друг друга. Ты уже увидел достаточно за свои семь лет и, несомненно, увидишь еще немало, если пойдешь в Космический Флот после академии, но детям не нужны картины смерти, им нужны яркие краски, смех и развлечения. Война – не развлечение. Чему бы тебя ни учили раньше, но, забирая чью-то жизнь, ты теряешь частичку себя. Ты еще поймешь, о чем я говорю, но потом, а пока ты всего лишь маленький мальчик.