Собиратель лиц - Анне Метте Ханкок

Элоиза нахмурилась.

– Я не знала, что он всё ещё в Вооружённых силах…

Сын Огорд был военным в течение долгого времени, но последние несколько лет он работал начальником охраны в кредитной организации, и Карен была счастлива, что его армейские дни окончены.

– Он уволился и снова пошёл в армию.

– И тут ещё я с рассказами о солдатах, которые лишают себя жизни. – Элоиза со вздохом запустила руку в волосы. – Бедная Карен!

Зазвонил лежавший перед Элоизой мобильный. На экране высветилось имя Герды.

– О, ну наконец-то, вот и ты, – сказала она в трубку. – Я пробовала дозвониться до тебя пару раз, но ты, наверное, оставила…

– В школе полиция! – Герда не дала ей договорить. Её голос звучал непривычно громко, как будто она пыталась перекричать музыку.

Ледяная волна пробежала по телу Элоизы. За сотую долю секунды перед её внутренним взором пронеслись сценарии самых ужасных происшествий.

Террористический акт. Стрельба в школе. Учитель, спустивший штаны…

– Лулу в порядке? – Элоиза встала со стула.

– Да, извини, мне нужно было сразу это сказать. Она со мной. Но пропал один мальчик. Я видела, как его привели в школу с утра, а сейчас его нет. И никто понятия не имеет, где он был весь день. Я думаю, его похитили!

7

– С кем ты разговаривала?

Шефер посмотрел на Лизу Августин, когда они снова оказались на школьном дворе.

– С Йенсом и Анной Софией Бьерре, – она указала на родителей. Те беседовали с полицейскими и какой-то женщиной, будто сошедшей со страниц газетной иллюстрации: худой, как бумага, и практически двумерной. – Та женщина, с которой они разговаривают, заведует продлёнкой. Ещё я разговаривала с ней, – Августин указала на высокую темноволосую женщину, грациозную как лань, которая стояла посреди двора, разговаривая по телефону и держа за руку ребёнка. – И вот с тем педагогом, – она кивнула в сторону юной особы с андрогинной внешностью и азиатскими чертами лица. У особы были длинные чёрные волосы, собранные на затылке в хвост, накрашенные глаза и накачанное мужское тело. Шефер так и не смог отгадать, мужчина это или женщина. –  Кевин как-его-там-не-по-нашему.

«Значит, мужчина. Впрочем, какая, к чёрту, разница», – подумал Шефер и стал осматривать школьный двор.

– А что за товарищ из «Игры Престолов» вон там? – он указал подбородком на человека в ролевом костюме, который всхлипывал возле турника.

– Его зовут Патрик… – Августин заглянула в свои записи, – Йоргенсен. Он ассистент преподавателя. Они с Лукасом ставили представление на спортивной площадке, что-то связанное с фехтованием. Сегодня у них была назначена репетиция.

Шефер приподнял бровь. Он в равной степени завидовал и не доверял взрослым, которые наладили такой хороший контакт со своим внутренним ребёнком (и так легко пускали слезу). Было что-то неестественное во взрослых мужчинах, которые наряжались в карнавальные костюмы и играли в ковбоев и индейцев. И плакали.

Он снова посмотрел на грациозную женщину. Она беседовала с кем-то из родителей, стоявших к Шеферу спиной. Пар, облачками вылетавший у неё изо рта, свидетельствовал о сильном волнении. Что-то в этом лице было знакомо Шеферу. Однако он не мог обратить это воспоминание в слова или визуализировать.

– Кто эта модель? – спросил он, когда вой полицейских сирен утих вдалеке.

– Это Герда, – на этот раз Августин не пришлось обращаться к записной книжке, – Герда Бендикс.

Шефер сразу понял, почему Лиза запомнила её имя. Женщина была вызывающе красива, а если Лиза Августин чем-нибудь и увлекалась в жизни, так это красивыми женщинами.

– Она мама одной из учениц, и – насколько мы знаем – она была последней, кто видел мальчика.

– Бендикс? – повторил Шефер и поскрёб щетину на подбородке. – Откуда же я знаю это имя?

Собеседница Герды обернулась к Шеферу, и чувство радостного удивления вспыхнуло у него в груди. Он ошибся: это была не родительница. Это была журналистка Элоиза Кальдан.

В ту же секунду и Кальдан его заметила, её лицо осветилось улыбкой, и она сразу же направилась к нему.

– Привет, Шефер, – поздоровалась она, подойдя. – Добро пожаловать домой!

В ответ он расплылся в улыбке:

– Элоиза.

Они встречались последний раз месяца два назад, и при обычных обстоятельствах он бы её обнял, даже, может быть, поднял в воздух и крепко стиснул. Но нынешние обстоятельства обычными не были.

– Быстро ты… – заметил он осторожно.

То, что представители прессы появились здесь так быстро – в самом начале расследования, – было отнюдь не удивительно. Однако, как правило, это были охочие до людской крови крысы из жёлтых газет, которые сновали повсюду в погоне за сенсацией. Так и хотелось съездить им по рожам! «Demokratisk Dagblad» и другие серьёзные СМИ редко освещали частные дела, пока те не приобретали общественный резонанс, – но даже тогда стиль их статей был сухим и уважительным.

Шефер провёл на месте преступления совсем немного времени, а Элоиза Кальдан уже тут как тут, готовая задавать вопросы. Это было необычно. И даже говорило о проблемах.

– Я вообще-то не по работе, – сказала Элоиза, как будто уловив его настроение. – Или нет, я хотела сказать – я никогда не бываю не на работе, но сейчас я здесь не из-за газеты.

Шефер приподнял бровь:

– Да?

– Помнишь мою подругу Герду… – Она кивнула через плечо.

Ну да, разумеется. Вот почему эта женщина показалась Шеферу знакомой. Как-то раз в прошлом году они встретились в Национальной королевской больнице, когда там лежала Элоиза. Но Шефер был тогда слишком занят расследованием, чтобы как следует её запомнить.

– Но сейчас, раз уж я всё равно здесь, хотелось бы поподробнее разузнать, что происходит, – сказала Элоиза. – Вы считаете, что мы имеем дело с похищением, что парень сбежал или есть какая-то другая версия?

Шефер медлил, изучая её взглядом, и взвешивал свои возможности.

«Ну вот опять», – подумал он.

Была в мире горстка людей, с которыми он рука об руку опускался на самое дно. Люди, ради которых он в лепёшку бы разбился. Шефер чувствовал, даже знал точно, что связан с ними – и связь их будет длиться всю жизнь. Так было с его давними сослуживцами времён войны в Персидском заливе и с судмедэкспертом Йоном Опперманом, с которым он оказался по шею в крови в братской могиле в Косово. Он ощущал ту же глубокую связь со своим давним коллегой по полицейскому корпусу Петером Рюэ, а сейчас – с Элоизой Кальдан.