Черная луна - Макс Мах

– Это штанишки, – объяснила она мужлану, никогда не видевшему женского белья. – Мне их снять?

– Снимай!

Герда сняла штанишки, аккуратно положила их рядом с собой и развела ноги. Это был интересный опыт. Она еще никому – ну, кроме служанки и доктора Хольца – не показывала свое сокровище.

– Нравится?

– Да, – парень с трудом сглотнул слюну и, сделав пару шагов, приблизился к Герде почти вплотную.

– А может быть, отпустишь? – не слишком надеясь на успех, спросила она.

– Отпущу, – кивнул мелкий злодей, начиная к ней нагибаться. – Отымею пару раз и отпущу.

– Ну, как знаешь, – усмехнулась ему в лицо Герда, и в следующее мгновение в ее левой руке появилась наваха.

Щелкнуло, открываясь, лезвие, напоминающее формой медвежий коготь, и тут же – Герда била без замаха, – вошло насильнику в низ живота.

От боли и неожиданности тот отпрянул, а Герда уже перекатилась через плечо и вскочила на ноги.

– Что? – выпустив из рук нож, парень обеими руками схватился за пах. – Что ты сделала, сука? !

– Больно? – поинтересовалась Герда, осторожно обходя согнувшегося от боли парня.

– Сука! Ты! Ты!

– Я, я, – передразнила его Герда и, оказавшись, наконец, позади несостоявшегося насильника, нанесла смертельный удар в печень. Ударила, провернула клинок и поспешно отошла. Не хватало еще платье кровью заляпать.

– Я, между прочим, девственница! – сказала, наблюдая за агонией истекающего кровью человека, кровь у него шла даже изо рта. – А ты в меня своим членом пихаться вздумал! Козел!

Она отошла в сторону, надела снятые давеча штанишки, убрала в потайной кармашек, спрятавшийся в складках платья, смертоносную наваху, забрала свой кошель и, удостоверившись, что ее противник уже не оживет, покинула сарай. Несостоявшийся насильник стал первым человеком, которого она лишила жизни. Герда ожидала, что это событие потрясет ее до глубины души, но нет, ничего ужасного с ее душой не случилось. Даже угрызений совести не возникло.

Единственный вопрос, который занимал ее по дороге к дому Кирсы, это зачем она вообще взялась кому-то помогать? Парнишка, конечно, был замечательным актером и сыграл всю сцену довольно естественно. Во всяком случае, ей – дуре – хватило. Но разве это было ее дело, идти куда-то, спасать кого-то? А если бы там, в сарае, оказался еще кто-нибудь? Не один этот ублюдок, а несколько таких же? Ответ был на удивление прост: если бы их там было несколько, сейчас на сене в сарае лежала бы она, голая, изнасилованная и с перерезанным горлом…

* * *

Пользоваться навахой ее научил старик Эггер. Он же подарил Герде нож. Эггер, вообще, был добр к ней. Учил всяким разностям, а знал и умел он много такого, чего скрипичные мастера обычно не знают и не умеют. Рассказывал истории одна интереснее другой. В общем, очень быстро после первого знакомства стал для нее едва ли не любимым дедушкой. И Герда платила ему взаимностью. Прибиралась в доме, помогала варить клей и скрипичный лак, готовила, чему он же ее и научил, и зашивала прорехи на одежде. Она даже обстругивала иногда заготовки, из которых он потом вытачивал детали скрипок, альтов и виол.

Однажды, когда старик полировал деку будущего альта, он спросил Герду:

– Так ты ходишь по городу одна?

– Одна, – ответила Герда, не слишком хорошо понимая, зачем он ее об этом спросил. – С кем же мне еще ходить? Гувернантки у меня нет, друзей, ну, кроме тебя, Эггер, тоже.

– Ты странная девочка, – сказал он тогда. – Дочь барона, а гуляешь в таких местах, куда порядочные девушки никогда не заходят. Не страшно тебе?

– А что такого? – удивилась Герда, которая, несмотря на частые прогулки по городу, в некоторых вопросах все еще оставалась наивной, как ребенок, которым на самом деле она и была.

– В городе много опасных людей. Особенно в Приречной слободе и на Медовой горке, а ты, случись что, даже постоять за себя не сможешь.

Герда задумалась. То, что городские улицы могут быть опасны, она уже знала. Но не сидеть же из-за этого в четырех стенах? Там скучно, тесно и то и дело натыкаешься на кого-то из домочадцев…

– Так что, мне теперь из дома не выходить?

Вот тогда старик и показал ей наваху.

– Это очень опасное оружие, девочка, но его удобно носить с собой, – сказал он, раскрывая нож. – Лезвие короткое, но поверь мне, длиннее тебе и не надо. Возьми, – протянул он нож Герде, – почувствуй его в руке.

– Что скажешь? – спросил через минуту.

– Я девочка, Эггер, и я выросла в баронском доме. Меня драться на ножах никогда не учили. Что я буду делать с твоей навахой?

– Защищать жизнь, – пожал плечами старик. – Или честь. Или и то, и другое вместе. А научиться может любой, надо только захотеть. Ты хочешь?

– Да, – решила тогда Герда, – я хочу.

И старик начал учить ее приемам боя с навахой. Как, где и при каких обстоятельствах сам он овладел этим смертоносным искусством, Эггер никогда не рассказывал. Впрочем, Герда его и не спрашивала. Понимала, что не стоит. У каждого есть свои скелеты в шкафу, – ну, кроме, детей и ангелов господних, – и не след проявлять к ним нездоровый интерес. Тем более что к делу это никакого отношения не имело, учителем старик оказался отменным, и вот сегодня Герда впервые воспользовалась его наукой. Рука не дрогнула. Силы хватило. И ударила она именно туда, куда метила. Прав оказался Эггер, девушка должна уметь себя защищать – или очень быстро перестанет быть девушкой. Возможно даже живой девушкой.

За мыслями об Эггере и сегодняшнем происшествии Герда незаметно дошла до дома Кирсы, расположенного в самом конце Продажной улицы. Оттуда уже недалеко было до Бегонии с ее ярко освещенными улицами, оперным театром и варьете «Парадиз». Только рыночную площадь перейти, и ты уже там. Но по эту сторону площади текла совсем другая жизнь. Квартал Красных фонарей потому так и называется, что красные фонари висят здесь едва ли не на каждом доме. И дом, куда направлялась сейчас Герда, от других в этом смысле ничем не отличался. Он был невелик и стар, но все еще производил приличное впечатление. Первый этаж снимали у Кирсы три девушки, зарабатывавшие на жизнь известным делом. Не веселый дом, – для настоящего заведения, как объяснила ей Кирса, шлюх маловато, – но что-то сильно на него похожее. Сама домовладелица прежним ремеслом уже почти не занималась, включаясь в игру, только если кому-то из гостей не хватало подружки, и он мог заплатить за ее компанию приличные деньги. Впрочем, Герда ко всем этим стыдным делам отношения не имела. Она лишь снимала у Кирсы крохотную каморку на втором этаже, куда можно было попасть по скрипучей деревянной лестнице с заднего двора.