Голос, зовущий в ночи - Татьяна Полякова

– Меня точно не касается. И тебя, кстати, тоже. Я не Бэтмен, чтоб биться со злом в одиночку, а ты не Женщина-кошка. Хотя, справедливости ради, что-то кошачье в тебе есть.

Он улыбнулся, но, против обыкновения, его улыбка благотворного действия не возымела.

– Это совсем не смешно, – сказала я.

С минуту он смотрел на меня исподлобья, чертыхнулся едва слышно и, притормозив возле тротуара, вышел из машины.

– Куда ты? – бестолково заголосила я, но к тому моменту он уже скрылся в той самой подворотне.

Я немного поерзала, глядя в окно, готовая зареветь с досады. Какого черта я полезла с этим разговором? Владан в гневе такого натворить может… Гневался он, само собой, на меня, но огребет по полной дядя в шляпе. Неизвестно, что это за тип. В любом случае его следует сдать в полицию, а не калечить.

Я торопливо покинула машину и бросилась к подворотне. Владана обнаружила в глубине двора за трансформаторной будкой. Дядя, успевший потерять шляпу, отползал в сторону, вытирая разбитое лицо, девчонка нервно шмыгала носом. Владан сунул ей в ладонь купюру, и она припустилась прочь, чуть не сбив меня с ног. Марич, ухватив меня за руку, потащил со двора.

– Ты дал ей денег? – пробормотала я.

– Дал. Само собой, она их на наркоту потратит, зато это на сегодня избавит ее от необходимости иметь дело с охочими до девчонок дяденьками. Можешь считать, что мы совершили доброе дело.

– Его надо было сдать в полицию, – сказала я, хотя за пять минут до этого уже ругала себя за длинный язык.

– Давай сдадим, – кивнул Марич. – Он напишет заявление, что я напал на него среди бела дня. Псих, наверное.

– Если девочка…

– Уймись, Полина! – рявкнул он. – Девчонке полиция нужна так же, как и мне. И даже меньше. Если у тебя возникла идея исправить человечество, то она бесперспективна в силу своей полной бредовости.

– По-твоему, лучше оставить все как есть?

– По-моему, человек – кузнец своего счастья. Такой ответ тебя устроит? Можешь удочерить девчонку и еще десяток ей подобных. Свою жизнь гарантированно испоганишь, а их вряд ли спасешь. И давай закроем эту тему, – вздохнул он, устраиваясь за рулем.

– Извини, – покаянно сказала я, сообразив, что это наша первая ссора с того момента, как мы вместе.

– Вот на хрена было день портить, – досадливо покачал он головой, но тут же обнял меня и поцеловал. По-настоящему.

И девчонка была забыта. Хотя нет, время от времени непрошено являлись воспоминания, и я, не отдавая себе в том отчета, высматривала ее на улицах.

И вот теперь она лежала передо мной в гробу. Смерть сделала ее лицо спокойным, почти умиротворенным. Кожа из-за умело нанесенного макияжа казалась фарфоровой, точно прозрачной. Теперь было видно, она совсем ребенок, мало похожий на ту девчонку, обвешанную железом, которую я помнила. И все-таки это была она. На фиолетовых волосах веночек из белых цветов. Вряд ли ей вздумалось бы надеть такой.

Возле гроба стояли ее родители. Мать, худую, будто высохшую женщину, поддерживал под локоть высокий мужчина. Костюм на нем, казалось, вот-вот лопнет по швам, оттого я решила, что он с чужого плеча или очень давно пылился в шкафу. Мужчина то и дело растерянно оглядывался, точно не понимая, что происходит. Народу собралось немало. Родственники, соседи и случайные любопытные. Вроде меня. Сюда я пришла вместе с Тамарой, она работает в баре неподалеку от нашей конторы. Крикливая толстуха с доброй душой, обладательница огромного бюста, с которым могло бы соперничать лишь ее безграничное любопытство.

Владан с утра уехал по делам, о которых не пожелал мне рассказать. Если честно, подобные отлучки меня пугали. Не так много я знала о той части жизни моего возлюбленного, которую он предпочитал не афишировать, но и того, что знала, для беспокойства хватало с лихвой. После вот таких отлучек он запросто мог исчезнуть на несколько дней, а то и недель. Где его носит, оставалось лишь гадать, одно несомненно: там точно слишком опасно. Таким, как он, легких заданий не поручают. Отец Марича из боснийских сербов. Мать русская, и до подросткового возраста он жил в нашем городе. Как раз в этом самом районе. А потом вместе с родителями оказался в Боснии. Как пишут в романах – в самый разгар событий. Родители его погибли, а он… в общем, хватил лиха через край, оттого голова его давным-давно седая, хотя до преклонных лет ему еще далеко. Ходили упорные слухи о его связях с нашими спецслужбами, а я смогла убедиться: возникали они не на пустом месте. Оттого и боялась.

В общем, в то утро Владан уехал, я довольно скоро начала беспокоиться, не выдержала и позвонила ему на мобильный. Механический голос равнодушно произнес: «Телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Я едва не заревела с досады. Беспокойство росло с каждой минутой, я начала грызть ногти, что уж вовсе никуда не годилось. Владан терпеть не мог, когда я лезла в его дела. На звонки он не ответит, и на мои вопросы, когда вернется, тоже. Следовало успокоиться и терпеливо ждать.

Вот я и отправилась к Тамаре в бар напротив. Послушать новости и отвлечься от своих мыслей. Тамара, опершись на стойку, смотрела телевизор. На экране толстенькая дурнушка на глазах телезрителей стремительно превращалась в красавицу.

– Мне, что ли, на какую-нибудь передачу податься? – произнесла Тамара, заметив меня. – Глядишь, обрету свое женское счастье.

– Если вы имеете в виду свою внешность, лучше не надо, вы и без того выглядите роскошно, – подхалимски заявила я.

– Так-то оно так, – кивнула Тамара, поправляя выдающийся бюст. – Но с личной жизнью полная жопа. Катастрофа, я хотела сказать. Зато у тебя, как я понимаю, она бьет ключом. Матрас новый купили. А старый что, не выдержал?

Я закатила глаза, предпочитая не отвечать, а Тамара вдруг заявила:

– Смотри у меня, – и сердито погрозила пальцем.

– Куда? – опешила я.

– Не куда, а просто. Вот только посмей ему в душу плюнуть.

– Что это вы выдумали? Плевать кому-то в душу вообще не в моих правилах. А Владана я люблю… – Тут я махнула рукой. – Это вы не хуже меня знаете.