100 лет Перекопской победы - Николай Заяц

Финансовая политика Врангеля.

В 1920 году Крым был наводнен различными бумажными дензнаками. Параллельно с банкнотами ВСЮР здесь функционировали дореволюционные "романовские", "думские", "керенские" рубли, украинские карбованцы, рубли Крымского краевого правительства, донские. Оставались в обиходе и советские рубли, несмотря на их официальное аннулирование. Количественная диспропорция между ними и стремительное обесценение денег ВСЮР поддерживали постоянно растущую разницу их курсов. К примеру, в июле – августе "романовские" были в 40-60 раз дороже рублей ВСЮР, "думские"– в 13, "керенские" – в 4, "донские" – в 2, украинские карбованцы – в 1, 5 раза. Дензнаки, выпущенные до конца 1917 г. , превратились в средство накопления и являлись предметом спекуляций; особенно усиленно их скупали предприниматели [6].

Наряду с рублями широкое обращение имела иностранная валюта. Ее курс по отношению к рублю стремительно повышался. Что было предопределено усилением экономической разрухи и большим спросом на валюту со стороны торговцев, занимавшихся экспортно-импортными операциями, и уезжавших из Крыма помещиков, и буржуазии, скупавших валюту для коммерческих операций и безбедной жизни за границей. В течение мая – октября цены на иностранную валюту, опережая рост цен на товары и продовольствие, выросли в 10-12 раз. В ноябре их курс поднялся еще более чем на 2000 %. С июля по октябрь 1920 г. стоимость английского фунта на бирже поднялась с 28000 до 105000 руб. , франка – с 500 до 2100 руб. , доллара – 7500 до 9000 руб. [Цит. по: 6].

Сложившийся финансовый порядок стимулировал беспрецедентную валютную спекуляцию. Банковские отделения и меняльные конторы, продавая валюту на 5 % выше покупной цены, наживали баснословные барыши. Попытки властей ограничить их деятельность или установить твердый курс на иностранную валюту приводили лишь к развитию черного валютного рынка… Деньги ВСЮР обесценивались.

К апрелю 1920 г. курс бумажных рублей ВСЮР упал по сравнению с довоенным курсом рубля более чем в 500 раз. В течение весны – осени 1920 года падение курса продолжалось, поскольку за период с апреля по октябрь в обращение было выпущено более 150 миллиардов рублей, не обеспеченных ни золотым запасом, ни произведенной товарной массой [15, c. 119-120].

Дополнительного ускорения инфляции придавал вывоз из Крыма частных капиталов, золота и драгоценностей, осуществляемый русскими эмигрантами. В июле были предприняты меры для ограничения вывоза драгоценных металлов и русской валюты. Реализовать эту меру не удалось, отъезжавшие свободно вывозили ценности контрабандным путем. Кроме того, данная мера вызвала сильное недовольство заинтересованных и влиятельных лиц, противостоя которому правительство счело нецелесообразным.

Запланированная денежная реформа, призванная стабилизировать финансовую систему Крыма, была свернута под нажимом мощного спекулятивного лобби. Номинально сосредоточивший в своих руках всю полноту власти на полуострове Врангель безропотно капитулировал перед бизнесменами-спекулянтами.

Попытка заручиться помощью, уже успевшей эмигрировать, российской буржуазии также потерпела крах. Последние, вывезя из России разными путями огромные средства, вложив их в экономику западных стран и наживая прибыли путем спекуляций на падении курса рубля, ограничивались лишь вынесением резолюций о поддержке Русской армии. В сентябре Кривошеин пригласил в Севастополь из Парижа и Лондона лидеров русских финансовых групп. Многие из приглашенных приехать отказались. Финансово-экономическое совещание, с участием все же приехавших предпринимателей, удалось организовать только во второй половине октября. Никакой действительной помощи от этих "патриотов" правительство Врангеля не получило [6]. «Денег мы вам не дадим, но вы держитесь» – примерно такой ответ дали заморские бизнесмены.

Эмиссия денежной массы. До 19 мая Феодосийская экспедиция напечатала и через Феодосийское отделение Госбанка выпустила в обращение почти 12 миллиардов рублей. В течение июня экспедиция напечатала почти 17 миллиардов. В сентябре разменной мелочью стали банкноты в 500 руб. , Управление финансов приняло решение начать выпуск банкнот достоинством 25000 и 50000 рублей. Бешеный темп инфляции привел к тому, что сентябрьский заказ Правительства, на 60 миллиардов рублей, был выполнен лишь на 75%. Правительство Врангеля не смогло справится даже с производительностью необходимого количества эмиссионных знаков.

Для увеличения эмиссии Управление финансов решило приступить к печатанию банкнот достоинством в 25000 и 50000 руб. , а на октябрь экспедиции был дан заказ на 150 миллиардов рублей.

В общей сложности, с февраля по октябрь Феодосийская экспедиция напечатала, а Феодосийское отделение Госбанка выпустило в обращение около 177 миллиардов рублей, покрыв дефицит бюджета правительства юга России, составлявший порядка 250 миллиардов, примерно на 70 процентов [15, c. 119-120].

Подобные темпы эмиссии означали безудержное падение курса рубля при непрекращающемся росте цен. Это означало полное банкротство финансовой политики Правительства Врангеля.

К ноябрю 1920 г. курс рубля по сравнению с 1914 г. упал более чем в 10 тысяч раз. Цены на продовольствие с апреля по октябрь поднялись в среднем в 16-20 раз, на промышленные товары – в 12-15 раз, на топливо – в 50 раз. Соответственно росту цен прожиточный минимум семьи из трех человек составлял: в марте – 23000 руб. , в апреле – 61000 руб. , в мае – 150000 руб. , в июне -144000 руб. , в июле – 152000 руб. , в августе – 214000 руб. , в сентябре – 325000 руб. , в октябре – 535000 рублей [14, c. 230-231].

Инфляция парализовала работу банков. Финансирование производственной сферы стало попросту невыгодно. Куда большую прибыль приносили банкам спекуляции на падении курса рубля. В Крыму начался банковский бум, процветало лихорадочное учредительство новых банков, общая численность которых превысила 80. Сами банки были заинтересованы в инфляции и ей способствовали.

Обвальные темпы инфляции, сводили на нет все попытки восстановить промышленное производство на полуострове. В условиях постоянного роста цен вкладывать деньги в производство было равносильно разорению. Предприниматели перекачивали капиталы из производственной сферы, не гарантировавшей даже "нормальной" прибыли, в торговую, где в условиях товарного голода можно было получить сверхприбыль за счет одной только конъюнктуры, причем на внешнеторговых операциях – в иностранной валюте, которая давала возможность перенести бизнес в благополучные западные страны.

Не удалось Врангелю навести должный порядок и в сфере непосредственного государственного управления. Это было неудивительно. Мотивация чиновников к должному исполнению своих обязанностей была сведена к нулю. Низкий заработок и высокие цены способствовали их коррумпированию, предчувствие военной катастрофы накладывало печать апатии и безразличия.

Задача сокращения «раздутого» штата чиновников, представлявшаяся Врангелю одной из ключевых, также была провалена. Чиновники попросту перебирались из упраздненных учреждений во вновь открывавшиеся. Сделать это было несложно, поскольку руководители различных административных учреждений постоянно стремились к расширению своего штата. Чем больше был штат учреждения, тем серьезнее было государственное финансирование. В условиях крайне ограниченного государственного бюджета в Крыму развернулась межведомственная борьба за финансирование. В частности, Управление торговли и промышленности и Управление финансов противостояли друг другу по вопросу регулирования экспортно-импортных операций и контроля за деятельностью частных банков. Управление торговли и промышленности конкурировало с Главным интендантством за средства, опускавшиеся на закупку хлеба [2; 7, c. 287; 12, c. 12, 61-63]. Н. Росс приводит текст Приказа №323, за август 1920 года, в котором Врангель указывает на следующие факты: "Наряды не соответствуют количеству материалов и выдаются не в те склады, куда нужно. Материалы переводятся из склада в склад помимо Главного Интенданта, без его ведома и разрешения, наконец, важные решения комиссии об увеличении цен на продукты являются каким-то секретом от другого ведомства, коему надо было дать знать об этом в первую очередь" [13, c. 120].