Невеста твоей мечты, или Ведьму вызывали? - Ная Геярова

– Стикс! – позвала срывающимся голосом, нездоровым взглядом косясь в сторону задумчиво облокотившего о косяк окна кота. – Кисонька, – голос изменился, превратившись в испуганный сип. На пол я приземлилась уже с размаху, болезненно приложившись о паркет кобчиком.

Кот вздохнул, погладил усы задумчиво.

– Чё, совсем дурно, да? Я тебе сейчас мяты заварю…

«Всё, стоп! Это точно бред».

Я ползком направилась к мягкому тёмненькому диванчику у камина.

«Мне нужно поспать. У меня явные глюки. Говорящий кот! Тот самый, которого я вырастила с пелёнок… Вот такого, с ладонь, на улице подобрала. И все эти годы он был нормальным котом – рыжим, чуть нагловатым, ворующим мясо со стола и выталкивающим меня по ночам с кровати, жрущим цветы из ваз, любящим покричать из окна, и тут…»

– Нужно выспаться и потом узнать, что за дрянь я пила. А увижу ещё раз того продавца, что мне говорил, что это лучшее вино, руки ему оторвать и язык заодно, – сказала, обращаясь к самой себе.

– Не поможет, – уверенно провозгласил кот, устраиваясь рядом со мной на диване. На задние лапы уселся, в передних у него была кружка, источающая аромат мяты. Я снова села. Икнула громко. Стикс сочувственно мне в лицо заглянул. И сунул в мои дрожащие руки кружку.

– Совсем плоха… Пей. Глаза-то, смотри, бешеные. Того и гляди… Пш-ш! – подпрыгнул, распушив хвост и выгнув спину, когда я с размаху попыталась ударить «видение» той самой кружкой, чуть не ошпарив себя и кота горячим содержимым.

– Изыди! – сама своего голоса испугалась.

– А ведь мне говорили, у ведьм психика стойкая, – выглядывая из-за стола, обиженно пожаловался кот. И язык показал. Уж не известно, может, я была плохонькой ведьмой… Ах, ну да, «шарлатанкой», но психика у меня была точно не железная, и она, моя психика, решила в подобной ситуации попросту отключиться.

А потом меня разбудил истошный крик!

– Леди Алкея, у нас посетители! Посетители!

Я вскочила, мимолётно бросила взгляд на сидящего на подоконнике кота. Вполне обычный кот. Рыжий. Морда наглая.

Карина стояла у двери.

– Быстрее, леди Алкея!

– Да что торопиться? Ну посетители, – цыкнула я недовольно на девушку. – Сейчас примем. Всё успеем.

– Не успеем! – Как–то до странности напряжённо проговорила девушка громким шёпотом. – Там много посетителей!

Я на неё с подозрением посмотрела.

«Что значит много? Двое? Трое? Для нас трое за день это действительно много. Пожалуй, правда, потороплюсь».

– Очень много, – округлила глаза Карина, чем меня несказанно удивила.

«Четверо? »

Я прошла к двери и, чуть приоткрыв, недоверчиво выглянула в щёлочку.

И тут же дверь закрыла. Бегом устремилась к шкафу, была остановлена помощницей.

– Куда вы? Мне же новый плащ отдали. Я его отутюжила. Вовремя вы его взяли! Возьмите.

Протянула мне плащ. Я торопливо его накинула, быстро окинула взглядом приёмный кабинет. Всё в порядке, свечи, атрибуты, черепа, карты.

Подошла к зеркалу и глянула на себя. Ничего из того, что привиделось мне накануне, не было. Глаза обычные мои, и кожа чуть тускловатая, волосы растрёпаны.

«Надо же, почудится всякое с похмелья».

Поправила причёску. И уселась, полная ожидания.

А ожидать было кого.

Потому как, к полному моему удивлению, вся приёмная была забита людьми, даже дверь входная открыта, и за ней тоже люди. И это все ко мне?

Если так пойдёт, то мы, пожалуй, в город переберёмся. Только вот как-то странно это. Откуда все эти люди? От мысли этой неспокойно на душе стало. Но я тут же отмахнулась от навязчивого дурного предчувствия. И громко, голосом «истинной чёрной ведьмы» пророкотала.

– Входите!

Первый посетитель вошёл.

Импозантный дядечка. В хорошем дорогом костюме. В шляпе, которую снял, едва переступил порог, и с тростью в руке. Лицо породистого лорда с пронзительно тёмными глазами на гладко выбритом лице с высокими скулами. Волосы зачёсаны назад и собраны в хвост.

Ого! Какая важная особа! Предчувствие заворочалось, заныло. Я его в дальний угол души отправила, и оно оттуда жалобно, но настырно заворчало.

Посетитель прошёл уверенной походкой, вальяжно развалился в кресле напротив меня. Устроил ногу на ногу, отставил к столу трость и пожил руки на подлокотники.

– Барон Клир фон Диен.

О, как высокопарно! Хотя, судя по виду, он и впрямь был не меньше чем барон.

Я чуть помедлила, прежде чем проговорить:

– Что вас привело ко мне? .. Мм-м… Барон…Эмм-м… Клир фон… Диен?

Он ко мне очень пристально пригляделся, будто решая, стоит ли «ведьму» посвящать в свои дела. Чуть склонился через стол и проговорил громким шёпотом:

– Вы обещаете полную конфиденциальность?

Я автоматически тоже склонилась ближе к фон Диену.

– Совершеннейшую! – пообещала чистосердечно.

Он свободно выдохнул. Откинулся на спинку кресла, выражение лица стало непроницаемым. Барон пожевал губами и очень напряженно начал:

– Одна особь… – поморщился.

Я молчала, ожидала продолжения. Но вдруг взгляд мой привлёк шар хрустальный, «магический». Огонёк, почудившийся в глубине, стал разгораться и даже будто ожил.

Что за чертовщина?

– … изрядно портит мне жизнь… – продолжал фон Диен, в то время, когда я с внезапным интересом смотрела не на него, а в шар. А там произошло необъяснимое. Огонёк разгорелся на всё замкнутое пространство шара, а потом вспыхнул ярким синим огнём.

У меня руки сами за картами потянулись. Против воли быстро раскидали и … Что за? .. чертовщина!

– Меня шантажируют, – выдавил барон. А я совершенно неожиданно выпалила:

– Это женщина. Она знает о вас нечто важное?

Мужчина кивнул.

«Ого! Неужели в точку? »

Сумасшествие какое-то! Мне начало казаться, будто карты на столе шепчутся, а я невольный свидетель их тайного разговора.

– Даже не так, – повторила за подслушанным у карт. – У неё на руках некие документы, очень вас дискредитирующие.

– Очень, – подтвердил барон и нервно руки сцепил.

Я голову подняла, в глаза мужчине взглянула. Вид у него странный был. Вроде вот он, сидит напротив меня статный красавец, породистый и вальяжный, я бы от такого в мужья не отказалась. Или отказалась? В голове зашумело. А я буквально увидела, как под идеальной кожей барона заходили валуны внутренней страшной сути. У меня сердце гулко стукнуло, и ладони похолодели. Фон Диен пронзал меня взглядом ставших исключительно чёрными глаз.