Та самая другая дочь - Давид Кон

Прямо перед Марком тревожно замигал красный сигнал и начал закрываться шлагбаум. Марк придавил тормоз и остановил машину. За ним тут же начала выстраиваться длинная колонна грузовиков, легковушек и автобусов. И вдруг… Он даже не заметил, в какой момент из глубины колонны вынырнули эти проклятые светло-серые «Жигули». Они ехали по пустой встречной полосе вдоль стоящих машин очень медленно, останавливаясь около каждой. Водитель «Жигулей» явно искал кого-то, и у Марка не было сомнений, кого именно. Водитель «Жигулей» не торопился, понимая, что если противник находится в колонне, то ему никуда не деться. Что он хочет сделать, этот отвратительный тип со своими тоненькими усиками? Драться при всех? А вдруг он в своем идиотском приступе злости ударит своей машиной по машине Марка? А на заднем сиденье Иланка. И вообще, ему надо как можно быстрее доехать до тестя с тещей. У него самолет через несколько часов. Нет, он не станет рисковать всем из-за какого-то идиота, который решил во что бы то ни стало выяснять отношения прямо на шоссе. Он должен избежать этой встречи. И он ее избежит.

Марк резко вывернул руль влево и тронул машину с места. Если ему удастся проскочить перед поездом, а этому типу – нет, погоня будет закончена. Через два километра развилка, пусть гадает, в какую сторону свернул Марк. А там еще восемь километров и дача.

Марк выехал на пустую встречную полосу и прибавил скорость. В зеркальце заднего вида он видел, как светло-серые «Жигули» тоже начали ускорение. Марк представил себе торжество этого типа с усиками. Он нашел того, кого искал, и сейчас догонит. Марк миновал шлагбаум, перекрывавший только часть шоссе, и повернул руль, пытаясь вернуть машину на свою полосу. Со стороны Баку гудела, приближаясь, электричка. Надо успеть. Марк придавил педаль газа, машина выскочила на бетонную плиту, уложенную между рельсами, и вдруг ее тряхнуло и начало разворачивать. Марк успел нажать на тормоз, пытаясь понять, что произошло. Левое заднее колесо машины соскочило с плиты, задний мост машины лег на бетон, а правое колесо в одиночку не могло сдвинуть машину ни на сантиметр, а только визжало, обтираясь о плиты и дымясь от бешеного вращения. Краем глаза Марк видел приближающуюся слева громаду отчаянно гудящего поезда. В зеркало заднего вида он увидел успевшие затормозить перед шлагбаумом светло-серые «Жигули».

«Если он меня ударит сзади, он вытолкнет меня отсюда», – мелькнуло в голове. Марк высунул руку из окна. Ему хотелось каким-то движением так оскорбить этого усатого, чтобы он, потеряв голову, вонзил свою машину в застрявший на переезде «Москвич». Но «Жигули» уже стояли перед шлагбаумом, и усатый скандалист, выбравшись из своей машины, во все глаза смотрел на застрявший по его вине «Москвич». Внезапно машина Марка дернулась и продвинулась вперед на несколько сантиметров. Потом еще и еще. Изо всех сил Марк давил на газ, заставляя двигатель уже не реветь, визжать. Передняя часть машины пересекла рельсы. Еще немного, и он успеет. Еще немного. Ну! Ну! Давай!

Электричка врезалась в машину под крик ужаса столпившихся у шлагбаума водителей. Они видели, как машину мгновенно разорвало на две части. Переднюю вместе с водителем отбросило в сторону придорожных деревьев, а заднюю поволокло по рельсам, переворачивая и сминая в лепешку…

Глава 6

Марк, все еще тяжело дыша, смотрел на собеседника, пытаясь понять, что же произошло в этой комнате несколько секунд назад. Откуда… Откуда ему стало известно про его дочь и про ее страшную гибель? Откуда? В Израиле он не рассказывал об этом ни одному человеку. Даже Ольга об этом не знала. Ни в одном его документе не было упоминания ни о Нателле, ни о погибшей дочери. Никто в этой стране не знал и не мог узнать о них.

А этот сидящий перед ним человек все узнал. И теперь Марк понимал, что не выйдет из этой комнаты, пока не выяснит, откуда ему все стало известно?

– Вы недавно были в Баку? – спросил он, пытаясь нащупать хоть какую-то зацепку, которая даст ему возможность разобраться в этой странной истории.

– Я никогда не был в этом городе, – покачал головой Шихарита. – И никогда не встречал ваших бывших родственников. Если вы это имеете в виду.

Да, он имел в виду именно это. Хотя уже понял, насколько нелепы его предположения. Можно допустить, что индус лжет, что он был в Баку и виделся там с Нателлой. Можно даже предположить, что Нателла рассказала ему историю гибели их дочери, рассказала, как они с Марком развелись через несколько недель после трагедии, может быть, даже назвала его имя и его фамилию. Но Нателла не знает, где он сейчас живет. Да и если бы знала, что с того? Он-то попал в эту комнату совершенно случайно. Дурацкая блажь Верочки… А что, если Верочка… Что Верочка? Сговорилась с Нателлой и с этим учителем, чтобы заманить его сюда? Бред. Совершеннейший бред. Для чего ей это нужно? Получить власть над ним? Ерунда! Все это абсолютная ерунда. Не виделся индус с Нателлой, и она ничего не рассказывала ему об их дочери. И Верочка тут ни при чем… Тут что-то другое. Что-то такое, что способно полностью перевернуть всю его жизнь.

Марк физически ощущал, как давит на него что-то невидимое и тяжелое, заполнившее собой комнату. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь стряхнуть с себя этот давящий груз, и поднял глаза на Шихариту. Тот сидел, не сводя с Марка тяжелого и, как казалось, отстраненного взгляда. Равнодушие индуса больно полоснуло Марка по сердцу.

– Откуда вам известно про мою дочь? – хрипло проговорил Марк. – Никто в этой стране…

– Не трудитесь просчитывать варианты, – сухо заметил пророк. – Вы продолжаете опираться на силу своего разума, а он в данной ситуации плохой помощник. Вам придется поверить, что я получаю информацию из иных источников и не нуждаюсь в сообщениях людей.

Марк хотел было пошутить по поводу иных источников информации и даже открыл было рот, но не произнес ни слова. Он чувствовал, как из глубин души вновь поднимается злость на этого человека, прочно сидящего в своем кресле и считающего себя вправе вмешиваться в жизнь других людей, доводя их до исступления.

– Простите, Марк, – мягко проговорил индус, вновь безошибочно почувствовав настроение собеседника. – Простите, если я доставил вам несколько тяжелых минут, но вы ведь сами спросили меня, по какому пути вам пойти, и я посмел дать вам совет.