Конец Антропоцена - Марк М. Одер

Арина замолчала на несколько минут, чтобы немного успокоиться. Потом продолжила – уже тише:

– И на этом закончим. Мне надо самой морально подготовиться, собрать вещи какие-то. Мне надо идти с таким настроем, чтобы я вернулась. Ты понимаешь? А тебе нужно быть здесь, смотреть за Марком, за Робертом, за Мироном. Больше некому. Пожалуйста, не расстраивайся, я тебя очень люблю. И ты должна меня дождаться обратно. Два года пройдут быстро. Через год будет увольнительная, мы сможем увидеться. Давай, нам еще дома надо это все рассказать. Хотя, как я буду это говорить Марку, я не знаю. Пойдем, пожалуйста, если, конечно, тебе стало лучше.

– Хорошо, ты во всем права, безусловно, Ариш. Надо взять себя в руки. Ради тебя, ради детей. Пойдем.

Они встали и обнявшись побрели домой. Их ждал очень сложный разговор с родными.

Отъезд

Выезд был ранним утром. В девять утра военная колонна медленно толкалась на забитом МКАДе. Утро было достаточно холодным, несмотря на затянувшуюся теплую осень. Арина, прижавшись к стене и стараясь больше ни о чем не думать, впала в забытье. Продвижение колонны то и дело прекращалось, колонна останавливалась. Но к вечеру отряд все же добрался до места назначения в Рязанской области.

Перед прибывшими новобранцами предстала весьма безрадостная картина. Здания, принадлежащие военной части, стояли вперемешку с постройками бывшего колхоза. Какие-то здания явно оставались заброшенными тридцать, а то и сорок лет. Бывшие здания свинарника и коровника были переоборудованы под военный комплекс еще очень-очень давно. Рядом стояли вполне себе свежие постройки.

Разглядывание всей этой «прелести» прервал человек в преклонном возрасте, одетый в парадную военную форму. Он вышел на середину небольшой площади и рявкнул в громкоговоритель:

– Внимание! Построиться в колонны!

Все нехотя встали в нестройные ряды, все еще держа вещи в руках.

Арина оглянулась. Новобранцев было как минимум человек пятьсот.

– Меня зовут Арсений Иванович Килько. Генерал Килько. И на ближайшее время я буду главным кошмаром вашей жизни, – хохотнул он. – А может быть, и на год, а то и на два, а может, и больше… А больше – это и три, и четыре года. Но, в общем-то, это и не важно. Важно, что вы прибыли в мое распоряжение. Здесь и сейчас. Я ваш главнокомандующий на вверенной мне территории. У меня нет желания повторять два раза, поэтому советую выслушать и запомнить раз и навсегда: главный тут – я! Я говорю – вы делаете. Вы делаете исключительно то, что я говорю. За отступление от того, что я вам приказал, я буду карать – незамедлительно и максимально жестоко. У нас война. А вы – пушечное мяско, которое необходимо подготовить и отправить на фронт. Мы несем огромные потери, поэтому если вы вернетесь живыми – это будет счастье. Разумеется, ваше, – расхохотался он.

Он окинул новобранцев орлиным взглядом и продолжил:

– Итак, расписание. Сейчас вы получаете распределение по казармам. Вам также выдадут паек. На то, чтобы разложить свои вещи, у вас ровно десять минут. Сразу после вы будете разделены на несколько групп, в которых вы обязаны показать, насколько вы быстро бегаете, далеко прыгаете, насколько в состоянии держать оружие, насколько можете драться, а также насколько вы сможете с ходу распознать врага или друга в непредвиденной ситуации. Завтра у вас подъем в шесть ноль-ноль, в шесть десять – проверка личного состава. Об этом вам расскажут чуть позже. В шесть двадцать – первый душ, второй будет через неделю, в шесть сорок – завтрак, утренняя тренировка. Потом начнутся различные тестирования, проверки и прочее. Более подробную информацию вы найдете в расписании, которое повесят на опорном пункте каждой казармы.

Он снова оглядел колонну мобилизованных.

– Еще момент: никаких отдельных комнат для дам не предполагается. Только отдельный туалет! На улице! Все! На этом учет гендерных различий заканчивается. Обращаюсь к дамам! Послушайте меня внимательно. Никаких поблажек давать не будем. Попробуете кого-то соблазнять, чтобы вам кто-то сделал послабление – отправлю в карцер, а потом сразу на фронт, без обучения. Для вас лучше пройти эту подготовку. Я вам советую уже сегодня, пока вы будете есть нашу вкуснейшую еду, подумать и определить свои замечательные качества, которые могли бы дать вам преимущество как перед врагом, так и перед своими собратьями по несчастью. Надеюсь, тупых тут нет и мою мысль вы все уловили правильно. После моего выступления вам расскажут, кто и чем тут занимается, а также покажут командиров, которые набирают в свои отряды бойцов. Те, кого не выберут командиры, автоматом попадают в ряды отряда смертников. Отряд смертников – это такой отряд, куда входит вся шваль, которая не может ни бегать, ни прыгать, а может только реветь, визжать и жалеть себя. Эта шваль отвлекает врагов на себя, в то время как нормальные бойцы будут подкрадываться, нападать, сражаться. Так… всем все понятно? А теперь – вольно! Разошлись!

Огромная толпа двинулась к казармам.

Казармами, впрочем, их можно было назвать с трудом. Скорее это были гибриды между бараками и свинофермами. Уже подходя к сооружениям, они увидели человек пятьдесят, стоящих у казарм.

– Видимо, это старшие, которые будут за нами следить или обучать, – сказал Арине высокий молодой человек, шедший справа от нее.

Она мельком взглянула на него. Это был молодой мужчина лет тридцати, ростом не ниже ста девяноста сантиметров, а то и выше, брюнет с короткой стрижкой, тем не менее отчетливо говорившей о том, что волосы имеют склонность завиваться, с красивыми темно-карими глазами глубокого насыщенного цвета, но не такого, который визуально поглощает зрачки, а цвета молочного шоколада. У него были красивый прямой греческий нос и губы, которые не казались ни тонкими, ни чрезмерно пухлыми. Такими губами обычно говорят вдохновляющие, правильные речи. Он был достаточно мускулист, сильные руки, широкие плечи, крепкий мужской зад и мускулистые ноги.

– Я – Герман, – улыбнулся незнакомец. – Ты меня оцениваешь? Ну и как?

Вполне себе нормальный вопрос, задан не злобно, не с усмешкой, а с искренним любопытством.

– Я Арина. Да, я тебя оцениваю. Мне придется оценить каждого человека, с которым я столкнусь. Во-первых, самый первый взгляд на человека, как правило, никогда не бывает обманчивым, а во-вторых, мне нужно оценить, сколько у меня шансов показать себя на фоне тебя. Я не могу оказаться в группе смертников. Мне надо вернуться домой, к детям.