Небесный король: Вторжение в Китай - Алексей Живой

Антон молча кивнул, чтобы как-то поддержать разговор.

– Ну, а вечером оттопыримся, – хитро подмигнул Федор, – я местечко знаю.

Когда, наконец, принесли «утку по-пекински» строитель из Москвы расправился с ней так быстро, словно это была просто ножка, отделенная от какой-нибудь отечественной курицы. Запив все это рисовой водкой, Федор неожиданно быстро исчез из ресторана, сославшись на дела. Но на прощанье сообщил Гризову, что предлагает поздним вечером еще разок пересечься в ресторане отеля, чтобы далеко не ходить, и поговорить за жизнь, познакомиться. Пропустить по паре стаканчиков. Гризов неохотно кивнул, но согласился на десять часов по местному времени.

«Утка по-пекински» на самого Гризова не произвела особого впечатления. Утка как утка, даром что китайская. Жесткая какая-то. Еле зубы выдергивал из каждого куска. Питерские утки были не в пример вкуснее, особенно если не нагружать их лишней фаршировкой и специями. А просто зажарить на костерке, да под водочку. Красота, да и только! Пекинская птица проигрывала по всем статьям.

Когда ужин подходил к концу, Антон уже знал почти всю компанию, прилетевшую в Китай на экзотический отдых. Сидевшая рядом осторожная брюнетка оказалась хозяйкой косметического салона из Москвы. Звали ее Маша Ростовцева. За соседним столиком сидела пожилая пара почетных российских пенсионеров – Игорь и Галя, как они себя называли, – оказавшихся по совместительству родителями одного из тверских банкиров. А также молодой зоолог-практик Василий Трен, тоже из Твери. Буддист, а потому вегетарианец, отказавшийся есть утку.

Очень скоро Гризов кое-что узнал и о представителях других столов. Компания подобралась довольно общительная. Русские и у себя дома не особенно замкнуты, а на чужбине, да еще после ужина с алкоголем, всех часто охватывает совместная тоска по родине, которую покинул не далее как вчера.

Моложавые Игорь и Галя, обгладывая утиные ребрышки, с упоением рассказывали о своем сыне-банкире. О том, какой он заботливый и добрый, как помогает всем родственникам и даже тем, кто живет от него далеко. Как он собрал их со всех отдаленных от Твери деревень и определил всех жить вместе. Кого в городе, а кого рядом с городом. Как устроил их судьбу и теперь можно не беспокоиться о будущем, а осматривать мир, не переживая с утра до вечера о своих шести сотках и урожае огурцов.

«Всем бы таких сыновей, – думал Гризов, доедая свою порцию утки, – бывают же и заботливые банкиры на свете». Время от времени Антон ловил на себе укоризненные взгляды Василия Трена, которыми тот щедро одаривал его и непросвещенных буддизмом пенсионеров. Каждый раз, отправляя в род кусочек мяса утки, Гризов теперь испытывал угрызения совести. В присутствии Василия ему стало неловко есть мясо, но он его все равно ел, потому что снова был голодный. Совесть совестью, а в то, что можно утолять голод овощными наборами, Гризов искренне не верил.

Осторожная владелица косметического салона Маша Ростовцева весь ужин рассеянно смотрела по сторонам, поскольку смотрела только на Гризова. По той же причине сосед-буддист был ею не замечен, а может быть и сознательно проигнорирован. Поболтав для начала минут пять с Машей о ее бизнесе, Антон с интересом выслушал много новой для себя информации о маникюре, педикюре, питательных масках, тайском массаже и даже пирсинге, очень сейчас модном. Поскольку из перечисленного его больше всего интересовал прием ванны с солями, в процессе которого он обычно мылся, то Гризов с удовольствием обсудил эту тему со словоохотливой соседкой. Спросил, какой шампунь лучше всего использовать для мытья головы и какие соли лучше подходят для принятия ванн. Спросил… и чуть было не пожалел о своей вежливости, – ответ затянулся минут на двадцать.

Маша знала о шампунях и солях всё. Оказывается, для начала следовало уточнить свой тип волос: нормальные – ненормальные, жирные – сухие, крашеные – не крашеные и еще несколько вариантов. До этого дня Гризов наивно полагал, что существует всего два типа волос: чистые и грязные. Затем, продолжала Маша, надо уточнить тип кожи, чтобы не возникало перхоти. И подробно расписала, какие бывают виды шампуней. Лекцию про скраб для ног, который помогает удалить загрубевшую кожу ступней, Антон еще выдержал. Но вот про соли слушать уже не смог.

– Маша, – прервал увлекшуюся девушку директор из Санкт-Петербурга, – а не прогуляться ли нам по вечернему Пекину?

Озадаченная Маша досрочно закончила свою лекцию и осмотрелась по сторонам: они остались в зале ресторана только вдвоем. Исчезли моложавые соседи Игорь и Галя, исчез и вегетарианец Василий Трен, оставив на блюдце недоеденную морковку. Все русские туристы уже давно покинули заведение. Зато ресторан постепенно стал наполняться китайцами.

– Ну что ж, – согласилась Маша, вставая, – пойдемте. Про соли расскажу в следующий раз.

Гризов облегченно вздохнул.

Выйдя из ресторана, они определили направление на отель и повернули в противоположную сторону. Антон и Маша медленно брели, разговаривая о всяких пустяках: погоде, еде, одежде. Антон все время старался увести Машу в сторону от главной темы ее жизни, к которой она то и дело возвращалась. Судя по всему, хозяйка косметического салона свое дело искренне любила.

Длинный вычурный дом, похожий на учреждение, вдоль которого они шли уже довольно давно, неожиданно закончился, и парочка оказалась у входа на огромную площадь. Несмотря на вечернее время, площадь была полна народа и хорошо освещена. Но это были не просто отдыхающие китайцы и туристы, хотя были здесь и те, и другие. Посреди огромного пространства, держа в руках хитрые приспособления, кучковались человек тридцать китайцев. Вокруг толпился народ. И все не отрываясь смотрели куда-то вверх. От приспособлений в небо тянулись невидимые лески, к которым были привязаны яркие полотнища разной формы: птицы, змеи, рыбы, летучие мыши, маски Пекинской оперы, мудрый Конфуций и, конечно, многоликие драконы. Все это красно-желто-белое чудо трепетало на ветру и резко перемещалось по закатному небу из стороны в сторону, рождая какое-то феерическое ощущение внезапного праздника на закате дня.

– Смотрите, как здорово! – воскликнула Маша, нетактично показывая пальцем на группу китайцев. – Это они воздушных змеев запускают, правда?

– Правда, – кивнул Гризов, немало знавший о воздушных змеях в силу природной любознательности, – только что-то рановато для праздника, обычно его проводят весной и не здесь. Хотя и в Пекине немало фанатов народной забавы.

Они подошли поближе. Антон смог присмотреться к змееводам: китайцы были разного возраста, молодые и старые, мужчины и женщины. Но большинство все-таки были в очень преклонном возрасте, что не мешало им от души радоваться жизни. Ощущения от полета воздушного змея были так хороши, что эти люди забывались ненадолго и позволяли чувствам радости возобладать над приличиями и этикетом. Похоже, это были китайские пенсионеры, наполнявшие смыслом свои преклонные годы. «Лучше уж так, – поймал себя на мысли Гризов, – чем пить водку и ругать весь свет».