По темной стороне - Купава Огинская

– Я переписал земли на семью Фалис, – встрял в наш милый разговор парень, – седмицу назад все документы были оформлены, но сестру мне так и не вернули.

Я покосилась на Раяра, он таращился на темного с недоверием.

Велари никогда и никому не отдавали того, что считали своим… а этот отдал.

– А почему к страже не обратился? Пусть бы они с этим престарелым жуликом сами разбирались? – озвучила я гениальный вопрос.

Парень поморщился и выразительно покосился на мужика.

И только тогда я заметила приколотый к его камзолу знак – стилизованный свиток с названием города. Название с такого расстояния было не разобрать, зато сразу поняла, что вот этот вот похититель дев – градоправитель.

– Понятно, – нахмурилась я, – государственный беспредел.

Мужик заметно взбледнул, но почти не трясся. Так, слегка вздрагивал, что в его незавидном положении можно было считать проявлением запредельной храбрости.

– Сестра этого ненормального где? – просто спросил хищник, а у мужика, кажется, уже начала вся жизнь перед глазами проноситься. Взгляд, по крайней мере, остекленел.

А те, кто рядом с ним топтались, – родственники или подельники, непонятно – слаженно сделали шаг назад.

Мужик молчал, а Раяр особым терпением явно не отличался. Притомившись ждать ответа, он просто черным туманом перетек к градоправителю, по второму или даже третьему кругу прощавшемуся с жизнью.

«Показушник», – фыркнула про себя я, хотя не могла не признать, что выглядел этот его трюк впечатляюще.

По рукам ужаса струилась тьма, черными хлопьями опадая на мостовую и истаивая, не долетев до выстилавших ее камней.

И вот этой своей страшной ладонью он коснулся лба мужика.

– Яна, не подскажешь, что делают с мошенниками и ворами там, откуда ты родом?

– Поверь, тебе наши законы покажутся унизительно мягкими.

– Я так и думал, – пробормотал он, оценивающе оглядывая мужика.

За две с половиной минуты хищник узнал, где находится девушка и подписанные документы, и даже выяснил, почему сестру сразу не вернули брату. А потом…

– Приятного аппетита.

Раяр съел его полностью, не оставив на память даже значка градоправителя.

– Нового назначу завтра. – Брезгливо вытирая руки черным платком, казалось, появившимся в его руке прямо из воздуха, хищник перевел взгляд на парня. – А ты, значит, отказался подчиняться моей воле и отдавать земли?

Вопрос был задан без угрозы, но даже я почувствовала, что кого-то еще сегодня могут скормить тьме.

– Это был обман, – попытался оправдаться несчастный.

– Но точно это стало известно только после того, как ты отказал и твою сестру похитили, – озвучил хищник очевидное. Всем (даже мне) было хорошо известно, что, получив отказ, Раяр не стал бы похищать родственников, а лично пришел бы к наглецу и скормил его тьме. – Почему отказал?

– Эти рудники кормили мою семью. – Пацан боялся, казалось, я даже могу почувствовать вкус его страха, но все равно огрызался.

Раяр смотрел на него так… будто бы примеривался. Я прямо копчиком чуяла, что он собирается отдать этого несчастного тьме, и просто не могла смолчать:

– А знаете, кого еще нужно кормить? – вышло громко и немного истерично, но хищник отвернулся от своей жертвы, чтобы посмотреть на меня. – Человеков!

Наверное, это был первый раз в истории Излома, когда хейзар не накормил тьму из-за того, что пришлось кормить человека.

Зато почти все живы остались. Документы были публично уничтожены, бледная и запуганная, но даже так удивительно красивая девушка – возвращена в семью, а планирование свадьбы того самого, тьмой съеденного, и этого заплаканного цветочка так и осталось только планированием. Захотел мужик и рудники получить, и молодой красивой женой обзавестись, а получил путевку в завлекательное путешествие по пищеварительной системе тьмы.

А меня накормили. Просто усадили за стол и предупредили, что мне нужно съесть здесь все.

– Если ты встанешь из-за стола и хоть на одной тарелке что-нибудь останется, ты сама станешь едой, – пообещал хищник с жутковатой улыбкой.

И я все съела… вернее, мы все съели. Если бы не неоценимая помощь моих бездонных мочалок, я бы не справилась.

– Первый выход в свет. – Растянувшись на кровати, я безумно разглядывала балдахин. Говорить было тяжело, дышать было тяжело и даже просто думать удавалось с трудом.

Я была сыта по горло – и это был не речевой оборот, меня тошнило от переедания.

Мочалки лежали рядом и, в отличие от меня, наслаждались этим чувством. Мазохистки мохнатые.

– Вы представляете? В первый раз вышла к местным нелюдям, и то только потому, что какой-то отчаявшийся идиот вызвал хейзара. Я толком ничего не видела даже… Как же мне плохо.

Съеденный завтрак злорадно притаился в желудке, готовый в любое мгновение напомнить о себе.

Бося согласно прострекотал что-то на своем мочалковом языке и погладил меня лапкой по бедру.

Я столько литературы прочитала, так подробно изучила все, связанное с бытом велари, что смогла найти в библиотеке, и теперь очень хотела увидеть все это вживую. А Раяр меня только по диким местам водил, наслаждаясь моими эмоциями. Исключительно негативными, что печально. А как дело до города дошло, мы и не прогулялись даже. Он просто одного плохого дядьку сожрал, спас девушку и очень качественно запугал ее брата.

Я была почти уверена, что заметила в темных волосах пацана непонятно откуда взявшуюся седину, когда, готовясь к очередному перемещению и целому букету связанных с ним неприятных ощущений, в последний раз обернулась, чтобы полюбоваться картиной счастливого воссоединения семейства.

Парень прижимал к себе заплаканную сестру и смотрел на нас странным взглядом, будто бы еще не верил, что все закончилось так хорошо. Будто бы случилось чудо, на которое он не смел и надеяться.

– По всем правилам ты должен был его съесть, да?

На мой вопрос Раяр тогда не ответил и сразу повел в столовую, где запугал и закормил.

А я поняла две вещи: велари странные, и парень, готовый стать едой хейзара, лишь бы спасти сестру, – прямое тому подтверждение. И Раяр, конечно, то еще чудище, но все же намного лучше, чем я привыкла о нем думать. Пацана-то он все же не съел.