По темной стороне - Купава Огинская

– В день пробуждения силы я убил их, – равнодушный ответ.

Гулко сглотнув, я беспомощно смотрела на картину. Действительно, а чего еще я ожидала? Счастливого хэппи-энда, как в фильмах?

– Я не предупреждал тебя, потому прощу на первый раз, – вновь заговорил он после недолгого молчания, – но впредь не выходи из комнаты в безлунье. Это мое время. Поняла?

Я энергично закивала.

– А сейчас ты, не оборачиваясь, вернешься к себе и не выйдешь до восхода солнца.

Я снова закивала.

– Иди, – меня подтолкнули к открытой двери.

На негнущихся ногах, находясь в каком-то густом, холодном тумане, я добралась до выхода, вырвавшись из тьмы, заполнившей кабинет, сделала еще с дюжину шагов, а потом побежала.

Я так и не поняла, как добралась до спальни и не заблудилась, хотя неслась не разбирая дороги, желая просто убежать.

А в спальне на спинке стула висел брошенный мной камзол. Потерянные сапоги стояли рядом.

Глава 3

Гастрономические извращения

Много до чего могли бы довести ночные прогулки в одиночестве по плохо знакомым местам, начиная от увлекательной встречи с маньяком и заканчивая веселой поездкой в чьем-нибудь багажнике.

А вот моя ночная прогулка вылилась в завтрак с гастрономическим извращенцем, легко поедавшим людей целиком. В смысле, с замечательным, очень гостеприимным и таким великодушным хозяином этого замка, моих мочалок и странной картины, хранящейся в пыльном кабинете, который совсем точно не станет завтракать мною… Ну, верить в это очень хотелось.

Обнадеживало еще то, что приведенная в большую, неуютную и мрачную столовую я была усажена за накрытый стол.

– А вы что, и нормальной едой питаетесь? – я очень старалась задать вопрос как-нибудь так, чтобы хищник вдруг не решил, что я тут над ним смеюсь… но не получилось.

На меня посмотрели так, что возникло непреодолимое желание пойти и самозакопаться под ближайшим угрюмым кряжистым деревом, которых, например, в парке было огромное количество, чтобы не досаждать больше этому чудищу своим неуместным любопытством.

– Человек, – пренебрежительно выплюнул он, откинувшись на высокую спинку стандартно черного резного стула, – если из-за того, что я не убил тебя ночью, ты вдруг возомнила, будто меня не стоит бояться, то я вынужден тебя огорчить…

– Яна меня зовут. – Да, я перебила его, да, мне было совсем не стыдно и даже ни капельки не страшно. После своего безлунья он выглядел уставшим, ленивым и почти не опасным, а я была невыспавшаяся и на взводе, и плевать я хотела на его недовольство. Я на завтрак не напрашивалась, могла бы и в своей комнате спокойно поесть. Но нет же, их темнейшество велели мочалкам притащить меня в эту мрачнющую комнату, выполняющую обязанности столовой. Сам позвал, сам виноват. – И вы мне все равно ничего не сделаете.

Выразительно приподняв бровь, он ждал пояснений, и я решила его не огорчать. Пусть знает, что я знаю.

– Вы же сами говорили, что собираетесь использовать меня в качестве приманки, а это значит, что я нужна вам живой.

– Пока, – многозначительно протянул он. Будто бы меня можно было теперь этим напугать. В первые дни, когда еще была слабая надежда вернуться домой, я, быть может, и испугалась бы, но не после того, что узнала не так давно…

– Излом – закрытый мир, вернее его уцелевшая частичка, скрытая от всех остальных миров сдерживающим заклинанием. – Сложнее всего, пожалуй, было даже не поверить в это, а просто озвучить с серьезным выражением лица. Я чувствовала себя почти ненормальной. Почти, потому что мочалки, странный мужик, замок и всякая чертовщина были реальны, и все это действительно было по-настоящему. Даже когда мозг отказывался верить в происходящее, интуиция утверждала, что я не сошла с ума. Ну не могла я просто настолько качественно свихнуться, не с моей убогой фантазией. – Если этим вашим сектантам как-то и удалось меня сюда затащить, то обратно я все равно не попаду, а это значит, что бояться смерти бессмысленно.

– Почему?

– А смысл? – Я пожала плечами. – Домой я уже не вернусь, а с моим поганым характером здесь все равно нормально не устроюсь. Кто-нибудь непременно свернет шею за мой длинный язык.

Хищник усмехнулся, глядя на меня с интересом:

– Хорошо, что ты все понимаешь, – благожелательно кивнул он, бросив моей мочалке: – Ты, помоги ей сесть.

– Вообще-то, его зовут Бося.

Я могла собой гордиться, мне удалось шокировать хищника.

– Что?

– Бося. – Я указала на мочалку побольше, та польщенно заурчала, а я не очень вежливо ткнула пальцем в ту, что поменьше: – Дося.

Хищник молча смотрел на меня, грея душу своим ошалевшим видом.

– Босенька, скорее всего, мальчик, – продолжила развивать тему я, – он больше и наглый какой-то, а Досенька – девочка. Маленькая и все красивое очень любит.

Мочалка смущенно прикрыла глаза лапкой, тоненько тренькнув от удовольствия. Не привыкли мои заморыши к такому вниманию. А внимание было, и какое. Хищник медленно перевел взгляд с меня на Досю и глядел на нее во все глаза. Долго глядел, пристально, а потом осторожно спросил:

– Что заставило тебя сделать такие выводы?

– Длительные наблюдения за поведением мочалок в их естественной среде обитания, – гордо отрапортовала я. Приятно было видеть эту страшную морду в таком недоумении.

– Мочалок… – задумчиво протянул хищник, пытаясь как-то понять мою мозгодробительную логику, а если не понять, то хотя бы с ней смириться. – Не хочу тебя расстраивать, но эти существа бесполые.

– Что?

Бося галантно отодвинул мне стул, страшно проскрежетав ножками по полу, и теперь преданно заглядывал в глаза.

– Они созданы магией, не имеют пола и неспособны самостоятельно размножаться.

Я посмотрела на Босю, Бося смотрел на меня, и мы совсем не верили словам этого типа.

– И все равно мальчик, – упрямо шепнула я, упав на стул и сразу же потянувшись к тарелке с булочками. Нормальный хлеб, к которому я привыкла, здесь не пекли, зато булочек было много и разных. И все они были такими вкусными, а я была очень голодной.