Искупление кровью - Карин Жибель

Марианна наконец поднялась, подошла лениво. Он, конечно, предпочел бы видеть ее томной, сладострастной.

– За шоколад спасибо, это круто…

Она ожидала дальнейшей команды, как автомат, которому скормили монетку. Но Даниэль просто стоял, пожирая ее глазами.

– Что такое? Ты почему на меня так смотришь?

– Ты красивая, только и всего…

Улыбнулся. Подошел, погладил по щеке. Странный какой-то начальник сегодня ночью.

– Расслабься, – прошептал он.

Ничего себе заходы! Так я тебе и расслабилась, жди!

Даниэль обнял ее, прижал к себе… Крепче, еще крепче. Марианна закрыла глаза. Довольно приятно. Даже… Ее давно никто так не обнимал…

Что это с ним такое? Уж не собирается ли он целоваться? Ну да. Поцеловал.

– Знаешь, я по тебе скучал…

Еще и признание! У Марианны возникло странное ощущение. Тело обмякло, это уже становилось опасным.

– А ты? Ты не скучала? – шепнул он ей на ухо.

– Как не скучать, если дурь кончилась!

Ледышку в плавки! Ну, почти что так… Охолонул, но не до конца. Прилив нежности разбился о режущий риф, Даниэль оскорбился. Разжал объятия, забрал подарки, оставив только шоколад.

– Что это ты задумал? – забеспокоилась Марианна.

– Я ухожу.

С безмерной тоской Марианна смотрела, как исчезает необходимое для выживания.

– Эй! Что с тобой сегодня?

– Ничего… Охота пропала, вот и все.

– Не будь гадом, оставь мне дурь…

– И что дальше? – На губах его вновь появилась улыбка. – У тебя есть бабло, чтобы заплатить?

– Бабло? ..

– Ну да, бабло! Нету? Тогда ничего и не получишь.

Марианна сжала кулаки. Хотелось врезать ему, а он стоял и холодно ее разглядывал. Приоткрыл дверь, выглянул в коридор.

Вот черт! Он и правда слиняет с моими сигаретами и моим порошком! Марианна схватила его за руку, силой затащила обратно:

– Не дури!

– Что такое, Марианна? Я тебе нужен?

– Не могу понять, в какие игры ты играешь сегодня! Чего ты хочешь, в конце концов? Чтобы я перед тобой стелилась, умоляла тебя? Размечтался!

– Серьезно? Это мне не интересно, однако, думаю, завтра ты будешь на руках ходить, если я попрошу!

– Отзынь! Уйди от меня!

– Уйти? ! Да ты сама меня не пускаешь!

– Катись, я сказала!

– Спокойной ночи, Марианна.

Даниэль исчез, а она пнула ногой дверь. Стараясь не заорать в голос, мерила широкими шагами свои девять квадратных метров. Он вернется, притащится через десять минут… Что это еще за новый номер? Черт, если он не вернется, я умру!

Она приложила ухо к двери. Невозможно, чтобы Даниэль ей нанес такой удар. И все потому, что она сказала… что же такое она сказала? Но какая муха его укусила? Она взялась за пачку «кэмела»: три сигареты. Жгучий страх пронзил ее.

Если он не вернется, мне будет нечего курить! Да и ломка раскрыла пасть, готовая ее поглотить.

Ты можешь продержаться. Ему без тебя тоже невмоготу. Это он приползет сюда на коленях! И одним блоком не обойдется! И двумя дозами! Когда он вернется, мне будет чем поживиться! У тебя получится, Марианна. Просто прояви силу воли. Крепость. Выдержку.

Она улеглась, укрыла одеялом тело, задубевшее от холода. Впилась зубами в шоколад.

Выкурить сигаретку? Нет, лучше оставить на завтра. Я дрожу от холода, только и всего. Вот только холод поднимается изнутри. Она положила поверх одеяла свитер. Если бы точно знать, что завтра он придет…

В коридоре послышались шаги… Притвориться спящей, чтобы он не заметил, как я его жду. Свет резанул по сетчатке, окошко открылось. Это Маркиза явилась разбудить ее, просто из вредности.

Погасит она когда-нибудь проклятую лампочку? Медлит, хочет убедиться, что Марианна покинула объятия Морфея. Наконец вернулась ночь, окошко с грохотом закрылось. Даниэль совсем ушел. Но это к лучшему. Ведь Маркиза устроила дополнительный обход. Хотя начальник всегда мог прижаться к стене или спрятаться за перегородкой в туалете. Такое нередко случалось… Та гестаповка ничего не замечала. Но он ушел. Вместе с ним комплект первой помощи.

Если бы точно знать, что он придет завтра…

Когда Дельбек открыла дверь, Марианна лежала, завернувшись в одеяло. Глаза запали от всяческих лишений, особенно от бессонницы.

– Доброе утро, мадемуазель де Гревиль! Хорошо спалось?

– Да, надзиратель.

Вообще не спалось по факту. Ни секунды. Багровая ночь. Но зачем признаваться. Раздатчица из вспомогательного персонала поставила тарелку на стол и подмигнула Марианне. Женщина с эбеновой кожей, с округлыми формами, по-матерински уютными. Африканская мамочка, походка вперевалку, ослепительно сверкающие зубы.

Но Марианна не могла улыбаться ей, зная, за что посадили африканку: она десяткам девочек сделала обрезание. Мерзость какая. Все-таки нашла в себе силы сказать спасибо. Хорошее воспитание. Или солидарность. Она ведь сидит, значит расплачивается за содеянное.

– Надзиратель, начальник сказал мне вчера, что у меня свидание сегодня днем… Не знаете с кем?

– Да нет, понятия не имею… Сами скоро увидите!

– Вы не могли бы выяснить?

– Попробую, мадемуазель.

– Спасибо, надзиратель.

Парочка с мощными бедрами удалилась, оставив завтрак. Чашка цикорного кофе, ломоть хлеба и маленькая пластинка масла. Не разгуляешься! Марианна с тоской вспоминала вкус круассанов, булочек с шоколадом, бриошей с маслом. Абрикосового джема, свежевыжатого апельсинового сока. Густого меда, растворяющегося в чашке кофе.

Ей не то что не проглотить ни куска, того гляди вывернет наизнанку, прямо в чашку.

Зажигалка плясала в пальцах. Можно позволить себе сигаретку с утра. Еще как можно. Я это заслужила… Три минуты передышки, каждая секунда на счету. До отказа наполнить легкие, не потерять ни грана. Докурить до фильтра.

Затем, чуть-чуть умывшись, она решила прибраться в камере. Флакон жавелевой воды, губка, чистящая паста. Подарки от администрации. Все выдраить, от пола до потолка.

Да, но когда же придет Дельбек?

Уборка закончена, микробы истреблены. Вот бы избавиться от ломки жавелевой водой, то-то было бы круто!

Затем она решила вымыть голову под краном в раковине. Рискованные маневры. Носом в фаянс, холодная вода течет по спине. Недолго насмерть простудиться! Беглый взгляд в облупленное зеркало. Под глазами круги, кожа точь-в-точь старая бумага. Прическа фасона «перепуганный ёж». Пару взмахов беззубой расческой, жалко, что нет косметики.