Колдовской мир - Андрэ Нортон

Вдруг из кристалла колдуньи в скалу ударил яркий луч, и тотчас оттуда повалили клубы дыма, застилая все вокруг едкой завесой.

И тут появились нападающие! Закованные в броню воины бежали в полном молчании – ни выкриков, ни приказов. Глухие шлемы с заостренными забралами придавали им вид остроклювых хищных птиц. Это безмолвное нападение казалось каким-то сверхъестественным.

– Сулькар! Сулькар! – грянул боевой клич мореходов.

Во главе с Магнисом Осбериком они двинулись навстречу врагам, обнажив мечи. Гвардейцы шли в бой молча. И Корис не отдавал никаких команд, но стрелки уже целились и стреляли, и мечники двинулись вперед, держа оружие наготове. В одном войско Эсткарпа имело безусловное преимущество: безмолвное воинство врага было пешим.

Саймон досконально изучил вооружение Эсткарпа и знал, где слабые места в их доспехах, но какова броня у кольдеров – никому не известно… Саймон прицелился в подмышку одному из нападавших, который бросился с мечом на гвардейца. Кольдер неестественно повернулся и рухнул, его заостренное забрало воткнулось в землю.

– Сулькар! Сулькар! – гремел боевой клич.

Поначалу Саймону было не до наблюдений. Он целился и стрелял. Но вскоре действия нападавших показались ему очень странными.

Воины-кольдеры совершенно не защищались! Они шли напролом и один за другим находили свою смерть; никто не пытался увернуться от меча, никто не подставлял щита, не парировал удары противника. Словно ослепленные яростью, пешие воины механически размахивали мечами, в точности как заводные игрушки! Их завели – они и пошли!

Но кольдеры в этом мире считались непобедимыми! А эти воины падали и падали, будто ребенок играючи толкнул строй оловянных солдатиков.

Саймон опустил самострел, что-то мешало ему стрелять в несчастных кукол. Он повернул лошадь направо, и, кажется, вовремя – прямо на него стремительно бежал кольдер. Но, против ожидания, воин бросился не на Трегарта, а на колдунью, ехавшую рядом.

Лишь то, что колдунья была хорошей наездницей, спасло ее от всей мощи этого натиска. Она взмахнула мечом, обрушивая его на врага, но меч скользнул по шлему, и удар пришелся в плечо.

Как ни странно, кольдер, нападавший на колдунью, отлично владел оружием: меч в его руке так и сверкал на солнце. Неуловимым движением он выбил оружие из рук женщины, а затем, бросив свой меч на землю, начал стаскивать ее с коня. Колдунья отчаянно сопротивлялась, но руки в железных перчатках все-таки вырвали ее из седла, и она уже билась в объятиях кольдера, а Саймон все не решался нанести удар мечом. Тогда, высвободив ногу из стремени, он подъехал сзади и изо всех сил пнул врага пяткой по затылку, да так, что отбил себе ногу, а тот, потеряв равновесие, рухнул лицом вниз, увлекая колдунью за собой. Саймон осторожно спрыгнул с коня, оберегая ушибленную ногу, схватил кольдера за бронированное плечо и отвалил его от задыхавшейся женщины. Кольдер лежал, словно перевернутый на спину жук, и слабо шевелил конечностями. Прорезь клювообразного забрала была обращена к небу.

Сбросив железные перчатки, женщина встала на колени и принялась расстегивать ремни на шлеме поверженного.

– В седло! – скомандовал Саймон, подводя своего коня.

Колдунья отрицательно качнула головой, продолжая заниматься своим делом. Наконец тугой ремень поддался, и она сняла с воина шлем. Саймон боялся даже представить, что он может увидеть, воображение рисовало ему самые ужасные картины, но открывшееся лицо совершенно не оправдало его мрачных предположений.

– Херльвин!

Над воином склонился Корис – капитан гвардейцев встал на колени рядом с колдуньей и, казалось, хотел обнять воина как старого друга.

Взору Трегарта предстало такое же благородное лицо, как у Кориса, такие же сине-зеленые глаза, но они, похоже, ничего не видели – ни неба, ни склонившихся над ним людей. Колдунья отвела руки Кориса, твердо взяла воина за подбородок, не давая двигаться его голове, и внимательно вгляделась в его ничего не видящие глаза. Немного погодя она решительно оттолкнула от себя голову поверженного и с ожесточением принялась вытирать руки о траву. Корис, сурово наблюдавший за ней, неуверенно спросил:

– Херльвин?

– Убей! – буркнула колдунья сквозь зубы, и капитан молча потянулся за мечом.

– Стой! – крикнул Саймон. – Нельзя же убивать так безжалостно!

Лежащий в самом деле не представлял, на его взгляд, никакой опасности, поскольку находился в полубессознательном состоянии.

Колдунья холодно взглянула на Трегарта и кивнула на дергающуюся голову поверженного:

– Посмотри сам, человек из другого мира!

Саймон почувствовал, что не очень-то хочет это делать, и все-таки взял голову кольдера обеими руками, но тотчас отдернул их, не ощутив тепла человеческого тела. Однако то был даже не холод металла или камня, но холод слизняка, а ощущение отвратительной податливости было тем омерзительней, что внешне голова человека казалась вполне обычной. Посмотрев еще раз в немигающие глаза, Саймон подумал, что никакой удар не мог бы вызвать в человеческих глазах такой пустоты, какую он обнаружил там. Ничего подобного он еще не встречал: даже в человеке, сошедшем с ума, остается хоть что-то, вызывающее жалость, но к существу, лежавшему перед ним, Саймон не испытывал вообще никаких чувств и не мог представить, чтобы это отвратительное ничто могло ходить по земле, видеть солнце…

Последовав примеру колдуньи, он вытер руки о траву, быстро встал и пошел прочь, чтобы не видеть, как Корис взмахнет мечом над тем, кто давно уже был мертв, мертв и проклят.

Кольдеров перебили всех, но двое гвардейцев и один сулькарец, рассеченный мечом до седла, тоже остались на поле боя. Нападение казалось таким бессмысленным, что оставалось только гадать, зачем его вообще предприняли. Саймон шел рядом с Корисом и чувствовал, что капитан тоже находится в недоумении.

– Снимите с них шлемы! – Гвардейцы передавали его приказ по цепочке.

Под каждым остроклювым шлемом они находили все те же бледные лица, светлые волосы и сине-зеленые глаза.

– Мидир! – Капитан остановился подле одного тела. Рука поверженного дернулась, в горле застрял предсмертный хрип. – Убить! – Приказ прозвучал твердо и был немедленно выполнен.

Одного за другим Корис осмотрел всех и еще трижды отдавал тот же приказ – уголки его рта подергивались, и лучше было не видеть его глаз. Они подошли к Магнису и колдунье.

– Все с Горма! – мрачно произнес капитан.