Банда под каблуком - Татьяна Чистова

– Входит, входит, – Черников изучал перечень блюд, – это комплимент от заведения. Хорошее, кстати, рекомендую.

– Ну ты тут постоянный клиент, я тебе верю.

Вино оказалось очень даже ничего себе, арочки, дорожки – все на своих местах, от первого же глотка закружилась голова. Вспомнилась Ирка – где-то она сейчас отрывается по полной? Тоже, наверное, вино пьет, только шабли или совиньон, ну или бордоское красное. Хотя под мидии лучше белое, от мидий Ирку за уши не оттащишь.

– Хорошее вино, – Рита поставила бокал на стол.

– А то, – ухмыльнулся Черников с таким видом, точно он лично отвечал за винный бар заведения, – фигни не держим. Слушай, я сам заказал, я их кухню знаю. Все нормально будет. И давай сначала поедим, я когда голодный, то малость в неадеквате.

Кухня не подкачала: мясо понравилось, салат из свежих овощей тоже оставил приятное впечатление, ну и вино делало свое дело. Настроение не могла испортить даже туча, выползавшая из-за старых крыш на безупречно-синее июльское небо. Впрочем, сил у тучи хватило ровно наполовину, и она точно зацепилась за трубы и антенны, колыхалась над ними, но и только.

– Короче, – Черников отодвинул тарелку, – я так и не понял, что это было. Ты поиздеваться надо мной решила? Я тебя чем-то обидел?

Рита отвлеклась от тучи и посмотрела на Черникова. Тот сцепил пальцы и смотрел Рите в глаза.

– Русакова эта…

– Руснакова, – поправила его Рита. – С ней что-то не так?

– Проще сказать, что там так, – Черников отвернулся к окну, – фамилия, имя и отчество только. В остальном ад. И отказ, само собой.

– Почему?

Подошел официант и принялся собирать посуду. Черников быстро сунул ему в нагрудный карман какой-то листок, парень кивнул еле заметно и отошел. Рита ничего не поняла, а Черников сделал скорбное лицо.

– Стоп-лист, черный список – как тебе больше нравится…

– Почему? – перебила его Рита. Черников посерьезнел.

– Ты же знаешь, что служба безопасности может не сообщать причину отказа. Мы выражаем свое мнение, и, по нашему мнению, Руснакова для этой работы не подходит.

Рита подперла кулаком подбородок и смотрела Черникову в глаза. Тот не сдавался минуту или две, потом выдохнул, отвернулся и зажмурился, точно ему солнышко глаза слепило.

– Зачем тебе? Меньше знаешь – крепче спишь. Найди себе кого-нибудь другого, поприличнее. Я слышал, что еще кандидатура есть, более подходящая.

– Что не так с Руснаковой? – спросила Рита и никак не могла поймать взгляд Черникова. Тот постоянно отворачивался или смотрел куда угодно, только не на нее.

– Что не так? Я никому не собираюсь говорить об этом. Ее видели только я и Галанова. Мне срочно нужен человек, а ты заваливаешь мне работу отдела.

– Отлично, я виноват, – Черников возвел глаза к потолку, скривился и потянул узел галстука, но тот не поддавался.

– Зараза… Ладно, нарушу инструкцию. – Черников перестал терзать галстук и исподлобья посмотрел на Риту. – У твоей прекрасной Руснаковой муж сидит за мошенничество в особо крупном, а сын наркоман. Она пыталась лечить его, но неудачно, он сбежал из клиники, теперь выносит все из дома, пару раз его ловили на мелких кражах. У нее долг по коммуналке почти три сотки и два кредита с просрочками больше, чем полгода. Рита, о чем тут говорить, ты требования к кандидатам читала? Нет? А должна была, ты же руководитель.

Теперь бледный и помятый вид Руснаковой получил свое объяснение, но легче от этого не стало. Пусть сама тетка не при делах, но по правилам безопасности проверяют не только кандидата, но и его ближайших родственников. Кто ж знал, что тут все настолько плохо.

– Ты ее видел?

– Нет, – удивился Черников, – в смысле, только на фото. На кой черт мне на нее смотреть? Кстати, в соцсетях ее нет, это тоже подозрительно.

Вернулся официант, положил перед Черниковым тот самый листок и снова молча отвалил в сторонку. Черников не глядя сцапал листок и сунул уже себе в карман и поморщился: зазвонил мобильник. Черников глянул на экран и зачем-то принялся трясти телефоном, точно таким образом сбрасывал звонок.

– Она почти десять лет сидела дома, муж обеспечивал ее и сына. Потом все изменилось, у нее нет ни копейки. Руснаковой срочно нужна работа, ей скоро есть нечего будет, и жить негде, если банки откроют против нее судебное производство о взыскании долга. У нее одежда десятилетней давности. А если еще и сын выносит все из дома, то скоро и квартиры не останется – он запросто продаст свою долю мошенникам.

– Рита, к чему все это? – Черников устало смотрел на нее. – Пусть идет в супермаркет кассиром, если все так плохо. У нас с ней вопрос решен. Я еще пока в своем уме, чтобы одобрять таких кандидатов. Мне Тарновский голову оторвет.

– Под мою ответственность, – попросила Рита. – Если что, пусть лучше мне отрывает. Скажи, что я тебя шантажировала.

– Чем, – оживился Черников, – чем ты можешь меня шантажировать? Например?

В бокале оставалось еще вино, на один хороший глоток. Рита покрутила бокал в руках, втянула в себя терпкий запах, и тут до жути захотела все бросить и оказаться рядом с Иркой в Провансе, среди таких же безумных туристов, что полгода экономят, отказывают себе во многом ради возможности две недели колесить по Лазурному побережью, попивая розе? (или что там оказалось в придорожном супермаркете). Сыр точно был, да такой, что можно голову потерять, да и не жалко, честно говоря.

– Пожалуйста, – попросила Рита, – мне ее жалко, честное слово. А ты получишь плюсик в карму. Это очень важно – чистить карму.

– У меня с этим и так полный порядок, – Черников вдруг помрачнел и снова вцепился в свой галстук. Туча выползла-таки из-за крыши и накрыла площадь, асфальт покрылся мелкими темными крапинками, появились первые раскрытые зонтики. Черников, сам мрачнее тучи, смотрел в окно и точно забыл про Риту. Народу в ресторане прибавилось, как он и предсказывал, свободных столиков почти не осталось.

– Ладно, – Черников тяжко повернулся к ней, – уговорила. Понятия не имею, на кой черт она тебе нужна, но бери, пользуйся. До первого ее косяка, даже если опоздает на минуту, Шумилина спросит с нее по полной. После обеда отправлю резолюцию в кадры.