Тринадцать этажей - Джонатан Симс

Взглянув на ржавое баскетбольное кольцо на ближайшей стене, прямо над полустертой табличкой, когда-то предупреждавшей «Игры с мячом запрещены», Виолетта улыбнулась, вспомнив одну из классических «действительностей» матери – жуткую историю молодого парня, приехавшего в Лондон, который привлек к себе внимание уличной банды. Разумеется, бандиты его убили, а после чего зажигательно играли его головой в баскетбол. По ее словам, мать несчастного прочитала об этом в газете, вот только она не помнила, в какой именно, и ее вывел из себя мягкий вопрос Виолетты, поинтересовавшейся, как можно делать обводку  [1 - Обводка (дриблинг) – ведение мяча, баскетбольный термин (прим. ред. ). ] человеческой головой, считающейся одним из самых твердых предметов в спортивной экипировке.

Отвернувшись от баскетбольного кольца, Виолетта достала ключ, однако вход в жилое крыло «Б» оказался не заперт и ключ ей не понадобился. Продолжая улыбаться, она вошла в прохладу темного коридора, не обращая внимания на изуродованные почтовые ящики. Хотя жуткие пророчества матери насчет ограблений, убийств и похищений так и не сбылись (еще одно, чем Виолетта ее разочаровала), она оказалась права в том, насколько жесток и омерзителен Лондон. А если человек не способен находить тихую радость в этой мерзости, потрясение может оказаться для него чересчур сильным.

Лифт в кои-то веки работал. Виолетта тяжело прислонилась к заляпанному зеркалу, наслаждаясь неспешным путешествием к своей квартире и не обращая внимания на нудный внутренний голос, отчитывающий ее за то, что она не поднялась пешком по лестнице. Квартира состояла из двух тесных темных комнат в глубине восьмого этажа с длинным списком проблем, взывавших к ее упрямой гордости. Виолетта ее любила. В квартире они жили вдвоем с Мари, последние из университетских друзей, все еще снимающие жилье в центре Лондона. Впервые увидев объявление, вот уже как несколько лет назад, Виолетта сперва предположила, что низкая арендная плата указана по ошибке. На фотографиях был показан роскошный фасад из стекла и бетона, и лишь пара откровенно подправленных снимков позволяла увидеть внутреннее убранство. Но когда подруги своими глазами увидели «жилой корпус «Б», реальность предстала перед ними во всей красе. Пожалуй, Виолетта максимально приблизилась к рассказам своей матери, когда риелтор с бегающими глазками провела их в обшарпанную голую квартиру. Но двери за подругами не захлопнулись, потайных застенков в квартире не оказалось, а у Мари положение с жильем дошло до такого состояния, что она не могла себе позволить быть привередливой. Итак, подруги вынуждены были снять эту квартиру. Виолетта ни за что бы не призналась Мари, как она была рада тому, что это решение им навязали, но временами ей казалось, что подруга догадывается о действительном положении дел.

Бесшумно отворив дверь, Виолетта застыла на пороге, ожидая услышать характерные звуки, свидетельствующие о том, что Мари уже встала. Ничего. Мысленно кивнув себе, Виолетта прошла в свою комнату. Усталость медленно расползалась по всему телу. Задернув светонепроницаемые шторы, Виолетта стала готовиться ко сну. Она любила эту квартиру. Любила той твердой, гордой частицей себя, которая отвергала изнеженный уют повседневной жизни, тем фрагментом своей души, который, выслушивая жалобы знакомых на жизнь в большом городе, втайне находила их слабыми. Виолетта всегда считала, что в жизни ничто достойное не должно даваться легко, в том числе и сама жизнь.

* * *

– Сегодня он снова был здесь.

– Кто? – спросила Виолетта, не отрываясь от экрана компьютера.

– Тот тип, который шатался по соседству. – Голос Мари прозвучал заговорщически тихо, как бывало всегда, когда она сплетничала.

– Я полагала, он там живет.

– Нет, – покачала головой Мари. – Старухе, которая там живет, должно быть, лет под восемьдесят. А этот тип молодой.

– Может, это внук, навещающий свою бабушку, ты не подумала?

– Ну да, но только на прошлой неделе он приходил туда раза три. А ее я совсем не видела.

– Ну, во-первых, ей скорее пятьдесят, а во-вторых, я уверена, что она съехала. В прошлом месяце я видела гору коробок.

– Вот только я никаких коробок не видела. И уж точно я не видела, чтобы этот тип сюда переезжал.

Отложив компьютер, Виолетта предложила подруге кофе. Та снова покачала головой, указывая на свою пижаму.

– Значит, ты полагаешь, он ее убил, – улыбнулась Виолетта.

– Нет, это совсем не…

– Знаешь, что это мне напоминает?

– Даже не начинай.

– Так. – Лицо Виолетты растянулось в улыбке. – Это ты предположила, что наш новый сосед убил безобидную старую даму и теперь живет в квартире вместе с ее трупом, следит за тобой, а приторное зловоние гниения никак не выветрится из его одежды.

Язвительное замечание подруги не произвело на Мари никакого действия.

– Просто он торчит перед дверью. Мне это не нравится.

– А почему бы тебе просто не постучать в дверь? Спросить у этого типа, правда ли он убил старушку?

– Я даже не знаю, как его зовут! – Деланое негодование Мари не до конца скрыло ее истинный страх перед тем, чтобы заговорить с соседом.

– Ну, по-моему, следующий вопрос будет естественным, ты не находишь? – сказала Виолетта, не отрывая взгляда от дешевого чайника, неторопливо уговаривающего себя закипеть.

– Мне это просто не нравится, – повторила Мари. – После каждого его прихода в коридоре воняет табачищем.

– Так, значит, вот в чем дело, правильно?

– Ты о чем?

– Если старуха никуда не переехала, а этот тип живет со своей бабкой, или кем там она ему приходится, и ей не нравится, когда он курит в квартире… – Запах растворимого кофе ударил Виолетте в нос, и она радостно вздохнула, глядя в окно на зажигающиеся внизу огни.

– Значит, он курит в коридоре? А что, разве за это не полагается штраф? И как же датчики пожарной сигнализации?

– А что?

– Как что, ты думаешь, они не работают?

– Работают они примерно так же, как и все остальное здесь.

Виолетта пригубила кофе. Все еще слишком горячий. Какое-то время подруги молчали.

– Мы погибнем при пожаре, да? – наконец спросила Мари, и обреченность в ее голосе была притворной лишь наполовину.

– С какой стати «мы»? Лично я отправляюсь на работу.

Мари бросила на подругу испепеляющий взгляд, но та ничего не заметила.