Кремлевский спецназ - Александр Тамоников

Особист повернулся к Курдани:

– Ты вот что, служитель власти, причитания свои прекрати. И отвечай по существу вопроса. Кто похитил нашего полковника и где вы его прячете?

Ахмад изобразил изумление и возмущение:

– Ай, капитан! Почему ты спрашиваешь меня не как друга, а как бандита? Я не знаю, кто похитил вашего офицера, и не знаю, где он находится. Но мы никого не прячем. У нас нет посторонних. Зачем ты хочешь обидеть меня, старейшин? Если у тебя есть приказ проверить кишлак – проверяй, двери наших домов открыты. Но не надо оскорблять нас.

Исполняющий обязанности командира полка отвел особиста в сторону:

– Что за поведение, капитан?

– Нормальное поведение с этими уродами, подполковник. Вы в глаза этому представителю законной власти посмотрите повнимательнее. Ведь врет же, собака! Прессануть его, глядишь, и раскололся бы…

– У вас, товарищ капитан, есть весомый повод не доверять словам афганцев?

– Им и без повода доверять нельзя. Как будто вы их не знаете, Сергей Семенович. В лицо улыбаются, кланяются, шурави называют, а сами за пазухой кинжал держат, чтобы всадить в спину, как только появится возможность. Всех их, шакалов, под автоматы, разговорились бы…

– Я запрещаю вам вести себя подобным образом, – повысил голос Ивахин.

– Запрещать своим подчиненным будете, подполковник, – огрызнулся особист. – Не теряйте времени, приступайте к зачистке селения. А я отдельно побеседую с местными «духами».

– Смотрите, Евгений Андреевич, не спровоцируйте столкновение. Если что, отвечать вам придется по полной программе.

– Отвечу!

Ивахин подошел к Курдани:

– Ахмад, если не путаю?

– Да, да, шурави, Ахмад Курдани.

– Предупредите жителей кишлака, что наши солдаты будут проверять все здания. Для того чтобы не возникло внештатных ситуаций, жителям открыть входы во все помещения, включая и женские половины…

– Но, товарищ подполковник, это оскорбительно!

– Понимаю. Но и вы должны понять нас.

– Хорошо. Я поговорю с людьми. Думаю, они не станут противиться. Недовольства, конечно, не избежать, но ничего не поделаешь.

– Если у мужчин есть оружие, оно должно быть вынесено во двор и разряжено. Особо предупреждаю: если кто-то из ваших мирных чабанов вздумает оказать сопротивление нашим солдатам, то я немедленно отдам приказ на открытие огня. Вы БМП, что встали вокруг кишлака, видели?

– Конечно! Их все видели.

– Так вот, пушки боевых машин в считаные секунды разнесут кишлак по камешку. Вместе с мирными жителями. Не вынуждайте меня прибегать к крайним мерам. Тем более, как вы сами сказали, война уже закончилась и лишняя кровь не нужна никому.

– Я все понял, товарищ! Мне надо пятнадцать-двадцать минут, чтобы предупредить жителей.

– Десять! – отрезал Ивахин и взглянул на часы. – Десять, Ахмад! В 14. 20 солдаты войдут в первые дома на окраине и начнут продвижение к центру. Кстати, самый большой дом в селении не ваш ли будет?

– Мой, – довольно ответил Курдани.

– Неплохо живет местная власть! .. Подготовьте и его к проверке. Его я осмотрю лично. Время пошло, Ахмад!

Курдани подал знак старейшинам, и те быстро для своего возраста направились в селение. Ахмад приказал молодому афганцу:

– Быстро собрать всех мужчин у моего дома. Пять минут на это!

– Слушаюсь, саиб!

Встревоженные появлением советских войск, мужчины кишлака Бервехан за пять минут собрались у дома Курдани. Тот говорил недолго. Все, что нужно, им уже было сказано раньше. Мужчины разошлись.

В 14. 20 бойцы взвода старшего лейтенанта Иванова начали осмотр зданий кишлака, медленно продвигаясь от окраины к центру селения, проверяя, осматривая все помещения, собирая оружие, выложенное местными во дворах. Его оказалось немного: два автомата китайского производства без магазинов, один пистолет, остальное – охотничье оружие. Этот «арсенал» не трогали. Операторы-наводчики БМП внимательно следили за происходящим. Курдани с Абдулом, которого Ахмад представил как двоюродного брата, сопровождал офицеров, двигавшихся по центральной улице довольно большого для этой местности селения Бервехан. Доклады сержантов поступали после каждого осмотренного участка. Пока они сводились к тому, что в кишлаке посторонних людей не обнаружено, сопротивление никто не оказывает, допуск к помещениям открыт.

В 14. 40 взвод вышел к самому большому в Бервехане дому – жилищу самого Ахмада Курдани. Ворота в усадьбу были открыты, как и двери в дом, в сараи, другие подсобные помещения. К Ивахину и взводному подошел особист. Выглядел он разочарованным.

– Как настроение, капитан? – спросил у него исполняющий обязанности командира полка.

– Хреновое настроение, подполковник! Никто ничего не знает, никто ничего не видел и не слышал. Долдонят – что мужики, что бабы, даже дети повзрослей – одно и то же, словно сговорились. Подозреваю, имеет место сговор. Вот только времени у нас как следует отработать этот кишлак не осталось. А жаль…

– Может, местные жители к похищению Куршина и в самом деле отношения не имеют?

– Имеют! Чую, имеют. Доказательств только собрать не могу. Мне бы еще сутки, кого-нибудь все равно расколол бы… Слушайте, Сергей Семенович, а не взять ли нам с собой в полк нескольких афганцев, да там и поговорить с ними ночью… Не расколем – отпустим.

– На каком основании мы их задержим? На основании того, что у кого-то были обнаружены два автомата и пистолет без патронов?

– Да кто будет интересоваться основаниями? С военной прокуратурой мое начальство вопрос решит. А, Сергей Семенович?

– Нет! – запретил Ивахин. – Никого задерживать и забирать в полк мы не будем. А вот дом Курдани надо осмотреть тщательно. И давайте займемся этим. В нашем распоряжении не более десяти минут. Вы, капитан, с двумя бойцами осматриваете женскую половину дома, командир взвода с отделением – все постройки на участке. Еще одно отделение проверяет сад – не исключено, что там могут быть схроны; часть третьего отделения – мужскую половину. Ну, а я с двумя бойцами спущусь в подвал, посмотрю, что там…

Взвод начал зачистку усадьбы Курдани. Ивахин внимательно осматривал подвал, заваленный всяким хламом. Его сопровождали хозяин дома и Абдул. Спустя восемь минут, ничего не обнаружив, офицеры с душманами остановились у тупиковой стены, за которой находились бункеры Куршина и его бывшей супруги.

Исполняющий обязанности командира полка указал на стену: