Кремлевский спецназ - Александр Тамоников

Командир группы душманов Абдул, получив сообщение разведчика, передал бойцам своего отряда, занявшим позиции на склоне холма, в близлежащей «зеленке» и в неглубокой балке на подъезде к мосту:

– Внимание! Гяуры приближаются. Всем приготовиться. Атака строго по ранее определенному плану и по моей личной команде!

Между тем колонна из «УАЗа» и БМП-2, выдерживая скорость в пятьдесят километров в час, неумолимо сближалась с мостом через реку Урдальку – неширокую, но глубокую, с сильным течением. Водитель, объехав предпоследний до реки холм, доложил:

– Вижу мост. Цел. Рядом никого.

– А кого ты хотел около него увидеть, Тофик? Отару овец с чабанами или банду душманов?

– Да нет. Хорошо, что мост цел, – значит, «духов» здесь действительно нет. Они бы подорвали мост. А искать тут переправу – дело гиблое, пришлось бы уходить на север.

Командир полка, промолчав, незаметно для водителя расстегнул кобуру и бесшумно снял пистолет с предохранителя. «Макаров» заранее был подготовлен к стрельбе, патрон находился в патроннике. Куршин достал из кармана пачку «Ростова», спросил у водителя:

– Закуришь?

– После моста, товарищ полковник!

– Дело хозяйское, а я закурю.

Бросив автоматы, свой и водителя, на заднее сиденье, Куршин прикурил сигарету. Повернул переднюю форточку. Мимоходом бросил взгляд на часы. Пока все шло по плану.

…Полевой командир из укрытия в лесном массиве внимательно следил за передвижением советской колонны. До рубежа атаки оставалось сто метров, пятьдесят, тридцать… Как только «УАЗ» миновал последний перед рекой холм, Абдул по радиостанции отдал команду своим душманам:

– Внимание! По БМП – огонь!

Два выстрела из гранатометов «РПГ-7», пущенные с обеих сторон дороги, достигли цели. Кумулятивные гранаты прожгли боковую броню боевой машины пехоты и разорвались внутри БМП. Механик-водитель, оператор-наводчик и трое солдат погибли сразу же. Остальных, контуженых и раненых, мощным разрывом боеукладки сбросило с брони. По ним открыли огонь из пулемета и автоматов. Стреляли душманы недолго. Каждый дал по две-три короткие очереди, и все стихло, только облако черного дыма начало медленно подниматься над плато. Усилившийся ветер погнал его к лесу.

Как только была подорвана БМП, водитель «УАЗа» закричал:

– «Духи», товарищ полковник!

– Быстро к мосту! – приказал Куршин. И тут же: – Стой!

Так и не поняв окончательно, какую же команду ему выполнять, Аданян сбросил ногу с педали акселератора и резко ударил по тормозам. «УАЗ», пройдя юзом несколько метров, встал.

– Почему мы остановились? – воскликнул сержант.

– Потому что приехали, – спокойно ответил Куршин.

– Что?

Полковник, достав пистолет, в упор дважды выстрелил в водителя. Сержант Аданян, дернувшись, уткнулся лицом в руль; непрерывно заработал сигнал. Куршин отбросил водителя на сиденье, и сигнал прекратился.

Убедившись, что сержант мертв, полковник проговорил:

– Не надо было тебе, Тофик, проситься в Афганистан. Теперь твоим бриллиантом будет владеть другой… Ничего не поделаешь, война!

К машине подбежал афганец в камуфлированной форме, открыл дверку со стороны старшего:

– Вы в порядке, полковник?

– В полном порядке, Абдул. – Куршин не спеша вышел из армейского внедорожника. – Всю охрану уничтожили?

– Проверяем, но мои люди стреляют метко.

Куршин обернулся. Метрах в ста от «УАЗа» догорала боевая машина пехоты. Вокруг ходили душманы, наклоняясь над телами солдат. Кто-то крикнул Абдулу:

– Саиб! Тут офицер ранен! Можем взять его с собой.

Абдул взглянул на Куршина. Полковник отрицательно покачал головой:

– Нет. Всех добить! Мне свидетели не нужны.

Абдул что-то крикнул. У останков БМП щелкнул пистолетный выстрел. Вскоре подошли боевики отряда Абдула. Один из них доложил полевому командиру:

– Все в порядке, саиб!

– Можем уходить, полковник, – взглянул на Куршина полевой командир.

– Рано.

– Но взрывы могли слышать в полку, и скоро сюда прибудет рота солдат и вертолеты.

– Конечно, прибудут, если в полку поймут, что на колонну совершено нападение.

– Вот и я говорю, надо быстрее уходить. Машины ждут нас за мостом, за деревьями.

– И далеко ты уедешь от «вертушек»? Мы и половины пути не пройдем до Бервехана, как «Ми-26» накроют нас реактивными снарядами. Нет, Абдул, нам надо выиграть время.

– Я плохо понимаю вас, полковник…

– Поэтому ты и командуешь всего лишь малочисленным отрядом. Не обижайся, каждому свое. Услышав взрывы, мой заместитель сначала попытается уточнить обстановку и вызовет на связь меня. Я ему отвечу, и он успокоится. И ни «вертушки» не вызовет, ни роту сюда не пошлет. Только когда я не выйду по графику на связь из района дислокации батальона близ Урульдака, он поднимет тревогу. За это время мы без проблем дойдем до Бервехана. А твои люди пойдут к ущелью, где их уничтожат вертолеты огневой поддержки.

– Я мог бы направить отряд в «зеленку». Там их достать вашим «вертушкам» будет сложно.

– Увы, Абдул, но придется пожертвовать твоими людьми, как я пожертвовал своими подчиненными, иначе весь план может потерпеть крах.

– Я понимаю и выполню приказ саиба Ахмада. Но, думаю, вас все равно будут искать.

– Будут, – согласился Куршин. – Но не найдут. Надеюсь, Ахмад приготовил надежное укрытие?

– О да, господин полковник. В Бервехане вас не найдут, даже если сожгут весь кишлак.

– Сейчас не то время, чтобы жечь кишлаки.

– Но русские будут знать, что вы у нас.

– Война, Абдул, закончилась. Ну, поищут пропавшего командира полка. Придут к выводу, что меня похитили. Особисты быстренько состряпают версию мести какого-нибудь полевого командира, чей отряд был разгромлен подразделениями полка, а кишлак, где якобы находилась его семья, подвергся артобстрелу, в результате чего все родственники этого полевого командира погибли. И всё! Спишут полковника Куршина как без вести пропавшего, а позже и как погибшего накануне вывода войск из Афганистана. Ну, а затем и вовсе забудут. Да и помнить-то, по большому счету, некому! Армию ждут реформы, тут уж не до полковников будет – генералы полетят. А родственники? Их у меня не осталось. Один я теперь на этом свете, Абдул. Один как перст…

Бортовая радиостанция командирской машины сработала сигналом вызова.

– Что я тебе говорил, Абдул? – посмотрел на афганца Куршин. – Я-то знаю, как и что делается в подобных случаях.