Загадка номера 622 - Жоэль Диккер

– Это пьеса, – поправила его Анастасия. – Я видела ее в театре, сто лет назад. А в чем дело?

– Ты помнишь, каким образом главный герой убеждает всех в своей правоте?

– Вопрос не в том, кто прав, а кто нет. Он просто заставляет всех остальных присяжных мыслить самостоятельно. Постепенно сеет в них сомнение и шаг за шагом подрывает их уверенность.

– Это именно то, что я пытался проделать с Тарноголом, – объяснил Макер. – Подорвать его уверенность. Но у меня ничего не вышло. Можешь дать мне совет? Ты всегда даешь мне хорошие советы, я должен…

– Только не сейчас, – перебила его Анастасия. – Мне пора бежать, я опаздываю.

Она вышла в прихожую. Макер, как верная собачонка, поплелся следом.

– Знаешь, – пожаловался он, – у меня сегодня был жуткий день в банке. Мне надо с тобой поговорить.

Она молча сняла с вешалки свое элегантное пальто и надела его. Макер не унимался:

– Могла бы поужинать с подругами в другой раз. Они бы поняли.

Она подумала, что ей следовало бы уйти не попрощавшись, чтобы Макер не изображал перед ней жертву и не мучил вопросами. А то он совсем разошелся. Она уже взялась за дверную ручку, когда он спросил о цветах, на которые, конечно, не мог не обратить внимания.

– И кто, черт возьми, послал тебе такие розы?

– Соседка, – с вызовом ответила Анастасия.

– Соседка? Почему соседка дарит тебе такой роскошный букет?

– На днях я поймала ее пса на улице и привела его домой. Ты знаешь, как она над ним трясется.

– Почему ты ничего мне не сказала? Я вот тебе все всегда говорю.

– Я думала, что сказала.

– Ну спасибо соседке, очень мило с ее стороны. Я поблагодарю ее.

– Не стоит. Я уже.

– Да? Кстати, куда ты идешь?

– Сначала мы встретимся на коктейль в баре отеля “Рона”, – соврала она. – Потом поужинаем где? нибудь в городе.

– Могу тебя подбросить, если хочешь…

– Нет, что за ерунда, ты опоздаешь к приходу гостей. Желаю вам хорошо повеселиться. Не исключено, что я вернусь поздно. Передавай от меня привет Жан-Бену и Шарлотте.

– Они очень огорчатся, что тебя не будет, – посетовал Макер в отчаянной надежде, что у нее проснется совесть и она останется.

– Да нет, они меня простят, – ответила Анастасия, выходя из дому.

Макер в отчаянии сел в одно из больших кресел в прихожей. Обмахиваясь книгой, которую он так и не выпустил из рук, он наблюдал в окно, как его жена садится за руль своего спортивного автомобиля и уезжает в ночь.

Анастасия выехала из ворот на шоссе Рют. Убедившись, что здесь ее уже никто не видит, она припарковалась на обочине пустынной улицы их спального района, поспешно сняла кожаные перчатки и вынула из сумочки письмо, которое было приколото к гигантскому букету роз, доставленному ей днем Альфредом, водителем Льва.

Сегодня вечером, в 19. 00, на стоянке у парка Байрона.

Я буду ждать тебя.

    Лев

Парк Байрона на холме Колоньи, романтический уголок с прекрасным видом на город и озеро, всего в нескольких минутах езды от дома Эвезнеров, всегда был излюбленным местом встречи влюбленных пар.

Припарковавшись в условленном месте, Анастасия никого там не обнаружила. Она так к нему торопилась, что приехала на десять минут раньше. Она понимала, что, по идее, ей следовало бы помариновать его, явиться с большим опозданием, а еще лучше вообще продинамить. Помучить его. Извести. Но, получив цветы и записку, она не смогла усидеть на месте. Всю вторую половину дня она готовилась к выходу. Наряжалась, красилась. Перемерила десять платьев и пятнадцать пар обуви. Она хотела выглядеть идеально.

Анастасия в третий раз посмотрела на часы. Поправила прическу перед зеркалом заднего вида. Еще несколько минут, и она его наконец увидит.

Ровно в семь вечера Жан-Бенедикт вошел в дом Эвезнеров.

– Дорогой кузен, – приветствовал его Макер, – а где Шарлотта?

– Ей нездоровится. У нее вечно перепады настроения. Последние дни она казалась мне в хорошей форме, но, когда я сегодня вернулся из банка, она сидела, запершись в темноте. Сказала, что ей нужно отдохнуть. Я попенял ей, что очень невежливо отменять ужин в последнюю минуту.

– Представь себе, Анастасия тоже меня кинула, она якобы перепутала день и ушла встречаться с подружками.

– Тем лучше для нас, тем хуже для них, – решил Жан-Бенедикт. – Зато мы спокойно обсудим наши делишки.

Макер повел Жан-Бена в гостиную выпить аперитив. Рассказав ему вчерашнюю историю, он пожаловался, что уже уговорил Тарногола назначить его президентом в обмен на то, что он заберет для него письмо в Базеле, но сам все испортил из? за какого? то идиотского недоразумения.

– Объясни, что за недоразумение, – попросил Жан-Бенедикт.

– Не важно, – отмахнулся Макер. – Проблема с неразобранной почтой. Главное, надо сообразить, как умаслить Тарногола! У нас остался один вечер.

Тем временем Анастасия смирно ждала Левовича, сидя в машине на парковке. Прошло уже пятнадцать минут после назначенного часа, а он так и не появился. Ну, опаздывает немного. Бывает.

В восемь вечера в большой столовой дома Эвезнеров Макер и Жан-Бенедикт наслаждались – спасибо Арме – ножкой ягненка с картошкой, тушенной с чесноком и крупной солью, и разрабатывали стратегический план по разводке Тарногола.

– Я прочел по твоей просьбе “Двенадцать разгневанных мужчин”, – сказал Жан-Бенедикт, – но не вполне понимаю, какое отношение это имеет к твоей ситуации.

– Я рассчитывал постепенно внушить ему сомнения и шаг за шагом подорвать его уверенность в Левовиче, – объяснил Макер, в точности повторив слова Анастасии. – Но я уже и так сделал все по пьесе, и ничего не вышло. Надо придумать что? нибудь еще. И побыстрее. Время работает против нас – голосование состоится через четыре дня!

– Что ты предлагаешь? – спросил Жан-Бенедикт.

– Я поговорил сегодня с доктором Казаном, и у него возникла отличная идея – надо подстроить все так, чтобы Тарногол стал моим должником.