Огни небес - Роберт Джордан

– А что ты делал после того, как отказался, чтобы я направляла тебя? – Голос ее был спокоен, как и лицо, но слова срывались с губ точно удары хлыста. – Куда бы ни пошел, ты повсюду оставлял за собой смерть, разрушения, войну.

– Не в Тире, – произнес он, пожалуй, слишком поспешно. И явно в свою защиту. Нельзя позволить ей вывести себя из равновесия. Ранд решительно запыхтел трубкой – нарочито неторопливо.

– Да, – согласилась Морейн, – не в Тире. Однажды у тебя за спиной оказалось государство, народ, и что ты со всем этим сделал? Восстановить справедливость и правосудие в Тире – похвально. Навести порядок в Кайриэне, накормить голодных – достойно одобрения. В другое время я бы возносила тебе хвалу за это деяние. – Морейн была родом из Кайриэна. – Но все это нисколько не поможет тебе подготовиться к тому дню, когда ты выйдешь на Тармон Гай’дон.

Целеустремленная женщина, спокойная и не ведающая колебаний, когда дело касается чего-то другого, даже ее родной страны. Но разве сам Ранд не такой же целеустремленный и упрямый?

– А что же, по-твоему, мне нужно делать? Выслеживать и затравливать Отрекшихся? Одного за другим? – Ранд заставил себя медленнее втягивать табачный дым. – Тебе хоть известно, где они? Ах да, Саммаэль в Иллиане, это ты знаешь! Но где остальные? И вот приду я за Саммаэлем, как тебе угодно, а там их окажется двое, трое, а то и четверо? Или все девятеро?

– Тебе было бы под силу сразиться с тремя-четырьмя. Возможно, даже сразу с девятью уцелевшими, – ледяным тоном парировала Морейн, – если бы ты не оставил Калландор в Тире. Суть в том, что ты бежишь. На самом деле нет у тебя никакого плана! Нет у тебя плана подготовки к Последней битве. Ты перебегаешь с места на место в надежде, что все как-то утрясется, сложится к лучшему. Ты лишь надеешься, поскольку не знаешь, что еще делать. Если б ты послушался моего совета, то по крайней мере…

Ранд оборвал ее, резко взмахнув своей трубкой, словно и не замечая сердитых взглядов, которыми его жгли обе женщины.

– У меня есть план. – Им хочется знать – пожалуйста, а его пусть испепелит, коли он переменит решение. – Во-первых, я намерен положить конец убийствам и войнам, я их начал или нет. Если людям нужно кого-то убивать, пусть убивают троллоков, а не друг друга. В Айильскую войну четыре клана перебрались за Драконову Стену и за два года громко заявили о себе. Они разграбили и сожгли Кайриэн, разбили все высланные против них войска. Пожелай они, и Тар Валон бы захватили. Из-за ваших Трех Клятв Башня не сумела бы им помешать. – Одной из Клятв было не использовать Силу как оружие, разве что против порождений Тени или приспешников Тьмы или для защиты собственной жизни, но ведь тогда самой Башне айильцы не угрожали. Теперь Ранда цепко держал в своей хватке гнев. Беглец с единственной надеждой, таким он ей представляется? – Четыре клана совершили все это. Что будет, когда я поведу за Хребет Мира одиннадцать? – Кланов должно быть одиннадцать. Перетянуть на свою сторону Шайдо надежды мало. – Государства едва успеют задуматься о том, чтобы объединиться, как будет уже поздно. «Они примут мой мир, или меня зароют в Кэн Брэт».

Арфа неприятно тренькнула, и Натаэль склонился над инструментом, покачивая головой. Через миг вновь раздались тихие, успокаивающие звуки.

– Да, видно, одним арбузом дело не обошлось. С головой у тебя точно не все в порядке, – пробурчала Эгвейн, сложив руки на груди. – И камень таким непробиваемым не бывает! Морейн всего лишь пытается тебе помочь. Почему ты этого не понимаешь?

Айз Седай разгладила свои шелковые юбки, хотя в том не было нужды.

– Вывести айильцев за Драконову Стену! Худшего, пожалуй, и не выдумать. – В голосе Морейн слышалась нотка то ли гнева, то ли огорчения. По крайней мере, Ранд сумел довести до ее сведения, что он – не марионетка. – К тому времени Престол Амерлин обратится к правителям всех государств, к тем, кто по-прежнему является правителем, предъявит им доказательства, что ты – Дракон Возрожденный. Им известны пророчества; они знают, для чего ты рожден. Как только они убедятся в том, кто ты и что ты, они примут тебя, ибо должны. Близится Последняя битва, и ты – их единственная надежда, другой у рода людского нет.

Ранд громко рассмеялся. Но смех его был горек. Сунув трубку в рот, он сел скрестив ноги на стол и принялся рассматривать женщин.

– Итак, вы с Суан Санчей по-прежнему думаете, что знаете все, что нужно знать. – По воле Света, они почти ничего о нем не знают и никогда не узнают. – Вы обе – круглые дуры.

– Выкажи хоть каплю уважения! – прорычала Эгвейн, но Ранд отмахнулся от ее слов и продолжал:

– Благородные лорды Тира тоже знали пророчества и поняли, кто я такой, увидев в моей руке Меч-Которого-Нельзя-Коснуться. Половина из них ожидала получить от меня власть или славу, если не то и другое разом, а другая мечтала о том, чтобы поскорее ткнуть нож мне в спину и забыть, как страшный сон, что Дракон Возрожденный когда-либо был в Тире. Вот как государства поприветствуют Возрожденного Дракона. Если только я их в бараний рог не согну, как тайренцев. Знаешь, почему я оставил Калландор в Тире? Чтобы он напоминал им обо мне. Каждый день они помнят о нем – торчащем в полу Сердца Твердыни. И не посмеют забыть, что я вернусь за ним. Вот что удерживает их в подчинении.

Это была одна из причин, по которой Ранд оставил там Меч-Который-не-Меч. О другой он и думать не хотел.

– Будь осторожен, – чуть погодя произнесла Морейн. Только это, и голосом морозного спокойствия. Ранд же услышал в этих словах строгое предостережение. Как-то он уже слышал подобный ее тон. Тогда Морейн так же бесстрастно заявила, что скорее увидит его мертвым, чем позволит Тени завладеть им. Безжалостная женщина.

Она долго смотрела на юношу в упор, темные омуты ее глаз грозили затянуть его в свои глубины. Потом Морейн присела в безукоризненном реверансе:

– С вашего позволения, милорд Дракон, я отдам необходимые распоряжения. Мастеру Кадиру надо знать, где ему завтра предстоит работа.