Иллюзион для скептика - Наталья Солнцева

Трошкин любовался чертами Ирины, ее плавными жестами, горделивой осанкой, роскошными русыми волосами и чувствовал, что поплыл. Корней как в воду смотрел.

«Женщины твоя слабость, – говорил тот. – Ахиллесова пята. Любишь кувыркаться с молодыми грудастыми телками, на здоровье. Но не приближайся к зрелым бабам. Они тебе противопоказаны! »

– При чем тут наследство? – насторожилась Ирина. – Неужели… Колю убили из-за денег? Боже мой! Я предчувствовала несчастье… умоляла его уехать из Верданска. Бросить все! Но он уперся. Мой муж не привык отступать, шел напролом…

– Корней уверен, что дело нечисто. Он предостерег от поспешных выводов, однако советует разобраться, куда подевалось золото, которое перешло от покойного дяди к вашему супругу.

– Я спрашивала, но Коля все отрицал. Мол, нет никакого золота.

– Значит, он был неискренен! Я понимаю, вам тяжело осознавать, что любимый человек скрывал что-то от вас, хитрил и обманывал.

– Коля не такой…

– Каждый из нас – ларчик с секретом, – глубокомысленно изрек Трошкин. – У вас свои тайны, Ирина, у меня – свои. И у Николая были скелеты в шкафу, поверьте. Не стоит его идеализировать!

– Я люблю мужа, что бы он от меня ни скрывал. Если он так делал, то ради моего же блага. Вы не знаете Колю…

– К сожалению, не имел чести быть знакомым лично.

– Он за меня был готов в огонь и в воду!

Трошкин молча допил кофе, покачал головой и вздохнул.

– Не могу похвастаться, что испытывал к женщине подлинную страсть, – вырвалось у него. – Все мои романы скоротечны, я мгновенно загораюсь и так же быстро остываю. Обо мне ходят самые грязные сплетни! Их распускают бездарные девицы, которые добивались моей протекции, чтобы стать звездами. Я не монах, естественно, но и не сексуальный маньяк. Не подумайте, что я оправдываюсь тут перед вами. Нет! Просто иногда такая тоска накатит, а поделиться не с кем… – он спохватился, сжал губы и спустя пару секунд добавил: – Время беспощадно не только к прекрасному полу, но и к нам, мужчинам. Старость подкрадывается незаметно! Вроде бы возраст еще средний, а силы уж не те. Седина в волосах, морщины, лишний вес. Я два раза женился, у меня за плечами затяжные семейные склоки и скандальные бракоразводные процессы. Подорвал здоровье, разрушил душу, а чистой любви не пережил! Дети приходят ко мне исключительно за деньгами, бывшие жены меня ненавидят, бизнес разваливается. Я растерял все, что имел! .. Смешно слышать это из моих уст?

Он ждал слов поддержки, а на лице Ирины застыло недоумение…

Глава 7

Деревня Киреевка

К утру вьюга утихомирилась. Дед Аким задремал на рассвете, а когда проснулся, небо очистилось, и над занесенной снегом деревней встало солнце. Улица как вымерла. Половина домов пустовали, а там, где зимовали хозяева, из труб курились дымы.

Старик надел потертую куртку, ушанку и варежки, с трудом открыл дверь, вышел на крыльцо и первым делом посмотрел на крышу соседа. Постоялица, видать, еще дрыхнет. Не привыкла рано вставать, печь топить, еду готовить. Кого ей кормить-то? Себя? Так она, небось, всухомятку питается, городскими харчами, которые привезла с собой.

Дед Аким, кряхтя, почистил крыльцо от снега, протоптал дорожку к сараю. На соседний участок идти не решился. Белым днем следы заметные остаются, выдадут его. Рассердится столичная гостья, Илье нажалуется, а портить с ним отношения старику было не с руки. Помялся он у забора, поглазел на чужие окна и удивился. В доме, никак, свет горит?

– Крепкий же сон у молодых, – проворчал он.

Вернувшись в свою избенку, дед растопил печь, поставил чайник и все поглядывал в окно: пошел дым из соседской трубы или нет? Дыма не было. Может, дамочка у электрокамина греется? Аким давно мечтал купить такую штуковину себе, да все денег не мог накопить.

«Только камина-то я у соседа не видел, – подумал он. – Наверное вчерась с собой привезли! »

Дед закрутился с хозяйственными делами и вспомнил о приезжей гостье лишь за обедом, закусывая рюмку чистого, как слеза, первака, вареной картошкой и солеными груздями. Грузди нынче уродили, что надо: крепкие, хрустящие, один к одному.

Всхрапнув часок, он все же решил познакомиться с постоялицей и заодно предложить свою помощь. Может, она в баньке попариться хочет или еще чего?

На деревню опустились ранние сумерки, окна соседнего дома продолжали светиться, а во дворе нетронутым белым ковром лежал выпавший за ночь снег. Это вызвало у старика беспокойство. Допустим, дамочка любит поспать, дров она загодя в дом натаскала… но ежели не топить, можно до сей поры превратиться в ледышку.

– Как бы чего худого не вышло, – пробормотал Аким. – Может, эта бабенка забрала все ценное, смылась посреди ночи и забыла свет выключить?

Он уже не скрываясь нырнул в дыру в заборе, пересек соседний двор, поднялся по заметенным снегом ступенькам к двери, дернул – закрыто.

– Эй, соседи! – крикнул во все горло дед. – Есть кто-нибудь дома?

Тишина. Он снял варежку и постучал кулаком в дверь.

– Эй! Соседи! Вы там живые? ! Голос подайте! !!

Никакого ответа. Старик спустился с крыльца и забрался по сугробу к окну, за которым светилась люстра. Он решительно постучал в стекло. Сквозь морозный узор и тюль не было видно, что там внутри комнаты. Дед Аким опять постучал и крикнул громче прежнего:

– Эй! Соседи! .. Есть кто живой?

У него в голове гудел рой мыслей: «Ей-богу, улетела пташка… Ограбила доверчивого Илью и была такова! Или просто передумала оставаться… Чего ей в деревне торчать? »

Старик вернулся домой взволнованный и недовольный. Ломать чужую дверь он побоялся, да и повода вроде не было. Иди после, оправдывайся! Объясняй, зачем испортил соседу имущество! ..

Он слонялся из угла в угол, продолжая думать о дамочке, которую вчера привез Илья. Если она все еще там, то из трубы дома по идее должен идти дым, которого не было. А свет по логике вещей, давно пора было выключить, но тот не переставал гореть. Это несоответствие не давало деду Акиму покоя.

– Ах ты, боже ж мой… – бормотал он себе под нос. – Ах ты, беда какая…