Адам и Ева: искушение любовью - Рати Ошун

Адам привычно определил почерк: не случайность, раны наносились осознанно и хаотично. Зачем? Кто, черт побери, эта девушка?

– Адам! – голос Милы вернул в реальность. – Что ты стоишь? Неси её наверх. Нужно оказать помощь. Медик ты или нет?

– Я не травматолог и не хирург, – фыркнул мужчина, послушно поднимая бесчувственную девушку на руки.

– Я у тебя диплом и не спрашивала, – привычная короткая колкость в ответ. – Поднимайся наверх!

***

– Вот вы и встретились, – улыбнулась Мила, ловко спрыгивая с табурета. – Я все ждала, когда же это случится.

– Почему?

Отобрать у женщины аптечку и найти все необходимое не составило труда. Но Адам почему-то мешкал. Взглядом он быстро определил, что рана незначительная. Его больше интриговала причина обморока.

– Потому что она такая же, как ты, Адам. И ей нужна работа.

***

– Значит, Ева подверглась нападению в шестнадцать. Лицо и тело повреждены, после этого не выносит прикосновений и боится мужчин. Я верно понял? – еще раз скрупулезно уточнил он.

– Всё верно, – улыбнулась Мила. – Прости, забыла телефон внизу. Скоро вернусь.

Удивить Адама – задача не из легких. Сегодня Миле это удалось. Ему и в голову не могло прийти, что все время девушка была совсем рядом. Такая же, как он. Идеально подходящая для эксперимента. Пахнущая, как искушение и желание в чистом виде. Свежесть и сладость яблока, вперемешку с насыщенной терпкостью корицы. Боязливая и дикая, как лань, на которую хочется объявить охоту.

Мужчина подсунул ватку с нашатырем под нос пострадавшей. Через пару мгновений та недовольно наморщила маленький носик, скривила тонкие губы, на которых невольно задержался взгляд гения. Бледно-розовые, настоящие, не испачканные помадой или блеском. Едва заметная сеточка морщинок, такая притягательная и манящая.

Адам невольно облизнул свои, внезапно показавшиеся сухими, и стремительно отошел в другой конец комнаты, чтобы сменить мотоциклетные перчатки на резиновые. Нужно было обработать рану, а если верить словам Милы, прикоснуться просто так к девушке невозможно.

Тихий стон за спиной. Её зовут Ева. Второе забавное совпадение за день.

– Не вставай. Я обработаю рану, – скомандовал по-медицински холодно.

– Я лучше домой. Сама справлюсь, спасибо, – дрожащий девичий голос вызвал улыбку.

Адам вовремя обернулся, чтобы пригвоздить девушку к месту взглядом. Та покорно села, хотя пару мгновений назад определенно собиралась сделать ноги. Мужчина оказался рядом быстрее.

Даже не рядом, близко. Очень близко. Он чувствовал, как Ева напряглась каждой клеточкой тела и вжалась в спинку дивана.

– Сиди смирно, девочка, которая пахнет, как искушение…

Ева

Мне срочно нужен обморок, но когда надо не дозовешься.

Этот мужчина на самом деле насильник? Смотрит так плотоядно или мне кажется? И это его «девочка, которая пахнет, как искушение». Мурашки по позвоночнику и капелька пота по шее.

Оглядываюсь в поисках Милы, не могла же она меня с ним бросить? Но её рядом нет. Я один на один с насильником, он совсем близко и пытается прикоснуться… к моему лбу вонючей ваткой.

Закрываю глаза. Меня здесь нет. Это не со мной. Нет.

– Успокойся. Я привык бороться с искушениями. И поверь, трогать тебя мне не доставляет никакого удовольствия, даже через перчатки.

– Ну конечно, – саркастично срывается с моих губ, но я спешу прикусить язычок.

Резко открываю глаза и вижу усмешку на красивых, чуть полноватых губах. Тут же вздрагиваю от жжения, он воспользовался моим замешательством и все-таки приложил ватку к ране. Больно. Ему на это плевать, он хладнокровно обрабатывает рану, прижигая раз за разом.

– Вот и все, просто царапина.

Выдыхаю, когда мой мучитель, наконец-то, прекращает экзекуцию. Все еще близко, но в голове не укладываются это «никакого удовольствия трогать» и про искушение. Он же насильник. Тот, кто любит против воли трахать женщин и сваливать в туман. А они обычно, я точно знаю, очень любят трогать. Всё, везде и повсюду.

Сразу вспоминаю руки, от которых не избавиться. Крики. Кто-то размазывает по моему телу кровь из сочащихся ран. Я вся в ней, как в фильмах ужасов, нет ни одного миллиметра моего тела, где не было бы крови и следов отвратительных рук.

«Так хорошо, хорошо малышка. ... О да…» – этот безумный шепот и дрожащие липкие пальцы.

Тошнота комом подкатывает к горлу.

– Ты в порядке? – Адамиди чуть отстраняется и смотрит пристально. – Сколько пальцев видишь?

Демонстрирует четыре, загибая внутрь большой палец. Даже сквозь перчатки замечаю. какие красивые у него руки, будто точеные и очень аристократичные. Длинные пальцы и, сквозь резину перчатки, прямоугольники ногтей.

– Четыре, – преодолевая головокружение.

– Ева, как ты? – в комнату ветром врывается Мила и застревает на пороге, переводя взгляд с меня на Адама и обратно.

– Вы…в порядке? – чуть приподнимает брови.

Только сейчас понимаю, что мы сидим слишком близко. Я хоть и пытаюсь увеличить расстояние, мне удается вырвать всего несколько сантиметров. Но вместо того, чтобы встать и освободить меня, Адамиди пододвигается ближе, вытягивает губы трубочкой и дует на рану. Щекотно, тепло и дыхание такое приятное, как будто он съел по дороге сюда какую-то выпечку.

– Мы в порядке, – улыбается и встает с дивана, оставляя меня хлопать глазками, как идиотку.

– Угу, – все, что могу сказать в свое оправдание.

Он был очень близко. За много лет ни одного мужчину я не подпустила к себе так близко, до переплетающихся дыханий, до обмена теплом. Хуже всего, что я даже не осознала этого. Как будто так надо, так правильно Даже в обморок от страха не грохнулась, как это бывает обычно.

Мила тут же садится рядом, а я наблюдаю за тем, как Адам медленно стягивает с рук резиновые перчатки и надевает свои. Запоздало соображаю, что они мотоциклетные, и вообще весь он одет для поездки на байке.

На подтянутом теле идеально сидят черные кожаные штаны, футболка в тон такая узкая, что ткань ярко обрисовывает кубики пресса. Белая кожаная куртка с серебряными витиеватыми буквами «АД» на спине педантично висит на стуле.