Любимые вне закона - Янина Береснева

Стас молчал и смотрел в одну точку. В глазах – боль и сожаление.

– На что мы прожигаем жизнь, Тинка? Она же все ускоряется в геометрической прогрессии. В октябре мы ждем новый год, после сразу мечтаем о весне, с первыми днями марта планируем лето. Знаешь, кажется, жить в настоящем мне невыносимо. Хотя почему «кажется», так и есть… Впечатления, впечатления. Картинки меняются все чаще, нам хочется все больше разнообразия. Бутафорная какая-то эта жизнь, которая вытеснила настоящие мысли и настоящие чувства. Ну ее к черту!

Внезапно замолчав, Стас притянул меня к себе. Впился в мои губы и прижал меня к стене. От него пахло самым лучшим в мире одеколоном, и чем-то родным и щемяще-тревожным, от чего хотелось одновременно смеяться и плакать навзрыд. Ответив на поцелуй, я уже не могла остановиться.

Взглянул в лицо Стасу, я заметила, как подрагивать уголки его губ: он ободряюще мне улыбнулся, и я в очередной раз отметила, как он хорош собой.

Стоит ли говорить, что мы опять стали любовниками, так и не расставив все точки над «и». Но недосказанность того разговора мучила и меня, и его: я не понимала, стоит ли нам начинать отношения заново, несмотря на то, что в постели с ним про все эти мысли я мгновенно забывала. А он много работал и часто уезжал в командировки, так что отношения мы не афишировали, чтобы не сбивать с толку родню.

Я знала, что Стас хотел уехать в Штаты на пару лет, чтобы попробовать там открыть филиал семейной фирмы. Он предложил ехать с ним, но я дипломатично отказала: мне предстояло еще год учиться в университете, и я сочла это хорошим поводом. Наверное, влюбленная девушка рванула бы вслед за любимым, или любимый не уехал бы на другой конец света от той, без которой жить не может. Но мы снова расстались, молчаливо пряча глаза в аэропорту и никак не конкретизировав наши отношения. Я доучилась и пошла работать к отцу на фирму. Жизнь моя была не то чтобы слишком наполнена смыслом, но и чувствовать себя несчастной повода я не видела.

Год назад Стас неожиданно вернулся, причем навсегда или уж точно надолго. Все свои идеи он перевез с собой, и они с Деном ударились в разработки. Я, к своему стыду, радости от его приезда не испытала. В основном потому, что не знала, чего ждать от жизни. Про наши отношения, словно сговорившись, мы не заводили речь: то ли Стас не хотел на меня давить, то ли отношения ему были уже без надобности. Не скажу, что я сильно рвалась на баррикады, но эта неопределенность ставила меня в тупик.

Откровенно встречаться при нем с кем-то другим я считала неприличным, прятаться не желала, а прямо поговорить все как-то не получалось. Чего доброго, Стас решил бы, что я навязываюсь и, как приличный человек, поспешил бы сделать предложение. К тому же, я сама не знала, хочу ли снова пробовать, раз уже несколько раз не задалось.

В таком состоянии «собаки на сене» я и жила, отравляя свое существование и виня себя во всех смертных грехах. Ден вбил себе в голову, что мы два дурака, по глупости не способные договориться, и всячески пытался внушить мне, что Стас – моя половинка. Родители тоже мягко намекали, что не худо бы подумать о замужестве. А я, следуя своему дурацкому характеру и стремлению делать все наоборот, еще больше замыкалась в себе.

При встрече со Стасом мы вели себя как лучшие в мире друзья и, глядя на нас, никто бы не догадался, какие страсти бушуют внутри каждого. Именно поэтому в тот вечер я так решительно воспротивилась предложению брата позвать к себе Стаса. Ден обязательно бы смылся под каким-то благовидным предлогом, а мы остались вдвоем. И кто знает, к чему бы это снова привело. Странная штука – жизнь. Предаваясь таким мыслям, я не заметила, что последнее слово произнесла вслух, разбудив задремавшего в кресле Дена.

– Жизнь нужно прожить так, – назидательно промолвил братец, потягиваясь, – чтобы не было…

– Мучительно больно за бесцельно прожитые годы? – подхватила я, вытирая посуду.

– Нет, чтобы не было мучительно. Больно будет все равно. Не тебе, так другим. К сожалению, одним фактом своего существования на земле мы порой причиняем боль другим.

– Ты не думал составить конкуренцию Ницше? – хмыкнула я, хотя его слова неожиданно задели. Может, он прав, и я причиняю боль Стасу только одним своим существованием? По дурацкой причине – потому что не умею жить «не мучительно».

Просто радоваться каждому дню, выйти замуж за хорошего парня, родить детей, работать, сорить деньгами, в конце концов. Определиться. Такие мысли на сон грядущий были явно лишними и, устроив братца в гостевой спальне на первом этаже, я еще долго курила на балконе, завернувшись в плед и любуясь новолунием. А потом до утра не могла уснуть, беспокойно ворочаясь и ощущая какую-то неясную тоску и безысходность.

Глава 2

Стоит ли говорить, что проснулась я разбитой и совершенно несчастной. Ден пил кофе на кухне и лазил в моем ноутбуке.

– С первым днем зимы, сестрица! – махнул он мне рукой, снова утыкаясь в ноут.

– Зима незаметно подкралась в декабре, – пробормотала я, заворачиваясь в плед и наливая себе кофе из турки. – Чего ж на душе так паршиво, а?

– Это все из-за неустроенности в личной жизни.

– Кто бы говорил…

– Моя жизнь устроена, просто не так, как хотелось бы нашему отцу, – перебил братец, а я покачала головой.

– Ты бабник. Но зло всегда возвращается. Когда-нибудь ты встретишь девушку своей мечты, а она покажет тебе кукиш.

– Я переживу. Серьезно. Иногда мне кажется, что я не создан для семейной жизни. Чем планируешь занять выходные?

– Съезжу за продуктами. Потом надо переобуть машину и завезти шубу в ателье – пуговицы заменить. А еще прошвырнуться по торговым центрам в поисках парочки теплых свитеров. Вечером съезжу с подружками в клуб или в СПА-центр. В воскресенье навещу предков и займусь бумагами дорогого гостя из США. Короче, скука и тлен.

– Да уж, впечатляет. Кстати, про дорогого гостя. Ты в курсе, надолго он прибыл? Старики навели такую секретность, мы теряемся в догадках. Неужели они надумали продавать наше новое приложение за бугор? Боятся, что здесь его стырят конкуренты?