Штурмовая бригада - Александр Тамоников

Пашин огляделся:

– Да, пенаты у тебя не слишком! Но вполне пригодны для работы. Как отряд?

– Нормально! Хотелось бы узнать, в каких условиях нам предстоит действовать?

– В условиях девственного леса, обороны слабо укрепленного пункта и, возможно, в разрушенных, безлюдных, брошенных деревнях! А также, что должно пока остаться строго между нами, на территории секретного взрывоопасного химического объекта!

– Ясно!

– Особое внимание удели психологической подготовке личного состава отряда. С неделю ему предстоит провести в непрерывной засаде! Это, конечно, не на склонах Кавказских хребтов, среди камней ютиться, но все же и в лесу торчать на одной позиции несколько суток – удовольствие небольшое. Кроме того, ты должен отобрать десять человек, которые будут находиться непосредственно в моем распоряжении. Это должны быть снайперы и охотники! Пока, на предварительном этапе, у меня все. Боевую задачу поставлю перед отправкой в район применения, которая планируется на восьмое число! Вопросы, майор?

Глебов задумчиво ответил:

– Пока вопросов нет. Хотя, пожалуй, два все же задам. Общее руководство на месте будешь осуществлять ты?

– Я!

– И еще, каким образом планируется доставка отряда в район применения?

– «Вертушкой»! Но это до Горного. От него пеший марш через лес.

– Понятно!

– Вот и хорошо, что понятно! Работай! А я к себе!

До ужина Григорий просидел над картой, и к этому времени у него уже был готов план применения штурмового отряда по нейтрализации банды Омара. После окончания теоретической работы по плотине мысли заместителя начальника Управления специальных операций вновь перенеслись к секретному заводу, так называемому объекту № 17.

Пашин поднял трубку специального телефона. Ему ответил оперативный дежурный по Службе «АНТ».

– Майор Ваганян, слушаю вас!

– Подполковник Пашин, Управление «Z», соедините меня с генералом Луганским!

– Минуту, если он на месте!

В динамике раздалась переливистая мелодия, смешивавшаяся с длинными гудками вызова. Затем знакомо-спокойное:

– Луганский на связи!

– Это Пашин, Борис Ефимович!

– Да, Гриша?

– Я насчет объекта 17!

– И что?

– Как бы нам получить его схему?

– Это невозможно, Григ!

– Даже для вас, генерал?

– А я что, бог?

– Нет, но связями обладаете обширными.

Луганский вздохнул:

– И все же, Григ, даже моих связей не хватит для того, чтобы получить сверхсекретную информацию!

– Но мне нужна эта схема!

Луганский оставался спокойным:

– Понимаю, но… ничем помочь не могу!

– Борис Ефимович!

– Ну что «Борис Ефимович»? Нету у меня выхода на Службу обеспечения безопасности подобных объектов, нету! Понял? И будь любезен заниматься тем делом, которое тебе поручили.

Пашин сухо ответил:

– Есть, товарищ генерал-майор!

И в сердцах бросил трубку на рычаги аппарата.

Встал из-за стола, прошелся по кабинету. Вспомнил, как в девяносто девятом году банду Кровавого Али подразделение десантников заблокировало в одном из населенных пунктов Чечни. Туда же перебросили подразделения спецназа ГРУ, ФСБ, внутренних войск. Там же оказалась и группа покойного ныне майора Ильи Иванова – Дрота, представителя отдела «Z» Службы «АНТ». Казалось, крупной банде некуда было деваться. Селение окружили. Более того, выставили тройной заслон, прорвать который теми силами Кровавого Али, что он имел на тот момент, было невозможно. И все шло по плану, пока операцией руководил войсковой генерал. А когда слетелись представители всех Служб, чьи подразделения принимали участие в окружении преступной группировки, началось непонятно что. Об этом еще Дрот рассказывал. Служба «АНТ» не стала вмешиваться в руководство акцией и подчинила группу Иванова армейскому командованию. В результате возникновения коллективного руководства начальники самостоятельных служб не нашли общего языка. Закончился этот раздрай тем, что спецслужбы отвели от селения свои подразделения. В кольце осталась лишь рота десантников да группа Дрота. О чем быстро пронюхали уже готовые сдаться боевики и под утро без труда пробили хлипкое оцепление и ушли в горы. Потом об этом случае все газеты кричали. Как же так, тройной заслон элитного спецназа, и боевики ушли? Знали бы журналисты, что произошло на самом деле. Так и сейчас. Вроде как одно дело делаем, а у каждого ведомства свои корпоративные интересы. Когда же кончится этот бардак? Когда рванут какую-нибудь атомную станцию? Или химический завод, тот же объект № 17? Но тогда поздно будет что-либо менять! Придется бросать все силы и средства на ликвидацию последствий катастрофы.

Мрачные думы подполковника Пашина прервал громкий, как выстрел, звонок вызова аппарата специальной секретной связи. Григорий поднял трубку:

– Подполковник Пашин, слушаю вас!

– Луганский на связи!

Это было неожиданно. Вроде обо всем уже переговорили с генералом. Но тот позвонил.

– Слушай, Григ! Я тут подумал над твоей просьбой!

– И что?

– Достать схему мы однозначно не сможем! А вот приобрести, к примеру, снимки объекта с разведывательного спутника, это можно! Мы вправе затребовать снимки любой территории земного шара, и военно-космическое командование отказать нам не сможет. Эти снимки устроят тебя?

– На безрыбье и рак вобла! Только разберемся ли мы в этих фотографиях?

– Наши спецы из аналитического отдела разберутся. Я с ними уже переговорил. Конечно, никаких пояснений к снимкам не будет, но расположение объектов, систему обороны, построение заграждений, исключая минные поля, естественно, ты знать будешь! Пойдет такой вариант?

– Пойдет! И когда мы сможем получить эти снимки?

– Думаю, к седьмому числу и получим!

– Добро, Борис Ефимович!

Связь оборвалась, и Пашин положил трубку. Что ж, снимки так снимки. По крайней мере, он, Пашин, будет знать, как устроен этот объект № 17, ну а полную информацию ему предоставят, когда завод подвергнется нападению. Если, конечно, подвергнется. Все же возможность атаки секретного объекта лишь предположение подполковника. На самом деле все может закончиться и акцией у плотины. Дай-то бог! Но вероятность диверсии против химического завода существовала, и отбрасывать ее подполковник спецназа просто не имел права! И плевать, что лично его этот завод никаким боком не задевал. В конце концов, Пашин служит не отдельно взятому ведомству, а своей стране! И ее интересы для него превыше всего!

Григорий взглянул на часы: 22. 20. Позвонить Нине? Но жена уже могла лечь спать, да и утром Пашин предупредил ее, что скорее всего задержится в учебном центре. Звонок испугает жену! Значит, не будем тревожить ее. Он достал из шкафа подушку, простыню и плед, разложил их на диване. Разделся и лег спать. Уснул подполковник, как всегда, мгновенно и спал крепко. Этому способствовал и начавшийся ночью нудный затяжной дождь.

Шестого сентября майор Глебов доложил Пашину о готовности группы к выполнению задачи. Он также представил Григорию десять человек, которых подполковник запросил в свое непосредственное подчинение. Проведя смотр личного состава, вечером той же среды Пашин покинул территорию учебного центра, объявив отряду «Скорпион» «повышенную» боевую готовность. С нуля часов восьмого числа эта готовность автоматически переходила в режим «Военная опасность», что уже подразумевало выход подразделения в район боевого применения. Впрочем, все эти степени могли быть и сняты. Все зависело от совещания с генералом Луганским, которое было назначено на 11. 00 седьмого числа.

В это строго определенное время Пашин вошел в кабинет Луганского:

– Разрешите, Борис Ефимович?

– Проходи, конечно!

– Здравия желаю!

Офицеры пожали друг другу руки. Присели за рабочий стол.

– Ну, выкладывай, Григ, как ты решил провести операцию по нейтрализации банды Омара.

Пашин достал из кейса карту, разложил на столе.

– Предлагаю следующие действия отрядом «Скорпион»…

Подполковник подробно изложил план предстоящего боевого применения одного из отрядов Управления специальных операций.