Человек с двойным лицом - Александр Тамоников

– Здравствуй, Генрих.

– Приветствую, Алекс.

– Что хотел от тебя наряд милиции?

– Сержанту не понравилось, что я пью пиво в рабочее время.

– Кстати, мог бы обойтись и без этого.

– Так естественней.

– Стоило ли рисковать?

– А в чем риск, Алекс? Подобные проверки в городе на каждом шагу. А я – честный советский служащий.

– Кем ты представился?

– Заместителем главного инженера.

– В следующий раз, пожалуйста, избегай таких встреч. Милиционеры наверняка проверят твои данные.

– А я думаю, нет. Но если и проверят, все подтвердится.

– И зачем это?

– Гут, Алекс, я понял тебя.

Майор прикурил папиросу:

– Что по нашему клиенту?

– Он всю ночь провел у своей тетки. С восьми часов проходил мимо ларька. Дирк остался на площади, клиент дошел до продмага, пошел обратно. В 9. 05 Дирк доложил, что клиент уехал на рейсовом автобусе до Олевска.

Майор покачал головой:

– Хорошо. Дирку – отдыхать, тебе с Альбиной быть готовыми выехать за реку в лес для передачи информации в Центр. Я подъеду часов в одиннадцать. Сообщим полковнику о приезде Маханова в город и его убытии в деревню.

– Надеюсь, он оценит нашу работу по отцу клиента.

– Оценит, Генрих, не сомневайся. Но только после того, как мы завершим операцию.

– Пусть так! Значит, все, как обычно?

– Да.

– Тебе не кажется, Алекс, что русские ведут себя неоправданно беспечно? Город полон слухов о скорой войне, а ни гражданское, ни военное начальство ничего не предпринимает?

Майор аккуратно затушил окурок в жестяной банке, заменявшей в пивной пепельницу, брезгливо отодвинул руку:

– В Москве до сих пор надеются, что удастся избежать войны, по крайней мере этим летом. Все, нечего тут светиться, расходимся.

Майор повернулся и пошел к комендатуре. Мужчина выпил еще кружку пива и направился к ЦПКиО.

В 11. 20 армейский пятиместный четырехдверный автомобиль типа фаэтон «ГАЗ-А» остановился возле хлебного магазина. Майор посигналил и зашел внутрь помещения. Когда вышел, в открытом кузове уже сидели Генрих и миловидная женщина лет двадцати шести в простой одежде. Майор бросил им на заднее сиденье купленный хлеб, кивнул женщине, сел за руль и развернул автомобиль.

Из города они выехали без происшествий, проехали по мосту через реку и двинулись по дороге. В лесу свернули на грунтовку и в 12. 10 остановились на небольшой поляне рядом с дорогой.

Майор обернулся к пассажирам:

– Посмотри вокруг, Генрих.

– Слушаюсь, герр майор.

– И без кривляний.

– Да, герр майор.

Мужчина обошел местность в радиусе пятидесяти метров.

– Все в порядке, Алекс.

Майор приказал женщине:

– Альбина, возьмите передатчик и выходите. Начало сеанса ровно в 13. 00, готовьте аппаратуру.

– Да, Алекс.

Женщина с чемоданчиком ушла в глубь леса.

Когда они остались вдвоем, Генрих спросил майора:

– Что в комендатуре?

– Разве это тебя касается?

– Нет, но…

– Никаких «но», Генрих! Обеспечь контроль за местностью.

– Да нет здесь никого.

– Ты плохо понял?

– О, майн гот, быстрее бы все закончилось.

– Не торопись. Чем грозит спешка в нашем деле, ты сам прекрасно знаешь. Я к Альбине.

– Да, Алекс.

Майор пошел вслед за женщиной. Она уже приготовила аппаратуру, вывесила антенну, устроилась на поваленном дереве.

– Я готова, Алекс.

Он посмотрел на часы, передал ей записку:

– Шифр обычный. Начинай.

Застучал ключ. Женщина быстро передала сообщение и вернула записку майору. Он тут же ее сжег.

– Ждем ответа.

Женщина приготовила блокнот, карандаш и стала ждать, прислушиваясь к шуму в наушниках. Через полчаса она встрепенулась и начала делать записи. Сеанс связи закончился.

– Что, Альбина? – спросил майор.

– Минуту, Алекс.

Женщина написала на чистой странице текст, выдернула ее из блокнота и передала майору. Тот прочитал, задумчиво переступил с ноги на ногу:

– Понятно! Сворачивайся.

– Да, Алекс.

Майор вышел к машине, еще раз внимательно прочитал текст, после чего сжег и эту записку.

– Что там Центр, Алекс? – спросил напарник.

– Задание остается прежним. Уточнение после захвата. Помоги Альбине.

Они выехали из леса в 13. 30 и в 14. 00 проехали мост. Майор остановил машину у кинотеатра:

– Отсюда пойдете пешком.

Генрих удивился:

– Что со станцией?

– Станция останется у меня. Так надежнее. Следующий сеанс связи – 22 июня, в воскресенье. Я подъеду. А сейчас мне надо заняться служебными вопросами.

Напарник усмехнулся:

– Чего ими заниматься, Алекс? В воскресенье здесь никого не останется.

– Знаешь, Генрих, – майор обернулся, – у русских есть хорошая пословица – не надо делить шкуру неубитого медведя.

– Ты это о чем, Алекс? Неужели ты думаешь, что Красная армия в состоянии оказать серьезное сопротивление непобедимой армии вермахта? Русские даже здесь, на западе, ведут себя так, словно наши войска вышли к границе на ученья.

– Никогда, Генрих, не надо недооценивать противника. Русские – особый народ. Да, они живут впроголодь, работают, как рабы, на заводах и фабриках, я уже не говорю о колхозах. Они одеты не как европейцы, хорошо если у мужчины есть один выходной костюм, а у женщины платье. Их давят репрессиями, подвергают моральному унижению. Но зато у русских есть одна, с моей точки зрения, совершенно замечательная особенность. Они каким-то невообразимым образом умеют перестраиваться и мобилизовываться. Неужели, проработав в России почти пять лет, ты этого еще не заметил?

Генрих пожал плечами:

– Русские – низшая раса, так же как украинцы, белорусы и все народы, входящие в Советский Союз. Этого для меня достаточно. Приходится общаться с ними на равных. Но знал бы ты, с каким усилием это мне дается! А евреи? В одном только этом городе их десятки тысяч. Когда я вижу еврея, моя рука машинально тянется к пистолету. До того ли, чтобы оценивать их?