Большое собрание сочинений в одной книге - Виктор Голявкин
- Автор: Виктор Голявкин
- Жанр: детская проза, книги для подростков, литература 20 века
- Размещение: фрагмент
- Теги: автобиографические романы, семейное чтение
- Год: 2021
Большое собрание сочинений в одной книге
Разговор по телефону
Надумали мы позвонить Анне Павловне, нашей учительнице. Не то чтобы нам нужно было позвонить, нам совсем не нужно было звонить, нам просто так захотелось поговорить по телефону с Анной Павловной, тем более что мы с Анной Павловной по телефону никогда не говорили.
Мы влезли в будку-автомат вдвоем с Вовкой, и Вовка стал набирать номер, а я должен был говорить. Вот Вовка набрал номер, и я слышу в трубке голос Анны Павловны. Я растерялся и говорю:
– Кто говорит?
И Анна Павловна говорит:
– Кто говорит?
Я совсем растерялся и говорю:
– Я говорю.
Анна Павловна засмеялась в трубку и спрашивает:
– Это ты, Звездочкин?
Значит, тоже узнала меня.
Я отвечаю:
– Ага, это я, Звездочкин!
А Вовка меня в бок толкает и что-то советует. А я его рукой отстраняю: мол, не мешай разговаривать.
Анна Павловна говорит:
– Ну, я тебя слушаю, Звездочкин.
Я говорю:
– И я вас тоже слушаю, Анна Павловна! Ох и хорошо слышно!
Анна Павловна спрашивает:
– Ты что-нибудь хочешь спросить у меня? Так ты спрашивай. Не стесняйся.
Я кричу:
– Я ничего не хочу спросить! Я с Вовкой!
– Значит, Вова хочет спросить что-нибудь?
– Не! Вовке нечего спрашивать. Он просто так стоит!
– Зачем же вы тогда звоните?
Тут я опять растерялся. И Вовку шепотом спрашиваю:
– Мы зачем звоним?
А он пожимает плечами. И молчит. А я на Вовку смотрю и не знаю, что мне отвечать. Нельзя же мне говорить такое, что мы просто так звоним. И Анна Павловна тоже молчит и ждет, что я отвечу. Вот ведь попал в положение!
Вовке-то ничего, он стоит себе, а мне отвечать нужно! Я взял и дал Вовке трубку. Он тоже растерялся и на меня смотрит. Только рот раскрыл. И ни слова. Потом протягивает мне трубку, а из трубки гудки гудят.
Я на него набросился:
– Это ты, говорю, виноват! Нужно сразу было ответить, а ты молчал!
А он только руками развел.
– Что бы я ответил?
И действительно, отвечать было нечего. Раз мы низачем звонили. И я все думал о том, что я завтра скажу Анне Павловне, когда она спросит, зачем я звонил.
Огурцы
Мы с Вовкой сидим на бревнах, беседуем и огурцы едим. Такие замечательные, свежие огурцы. Мы каждый год с ним сидим на бревнах и едим огурцы.
– Эх, – говорю, – как-то скучно летом. Сплошные каникулы и огурцы!
– Мне каникулы нравятся, – говорит Вовка, – но не очень.
– Не очень-то и мне нравятся, а вот чтобы очень, так вовсе не нравятся.
– Сплошное безделье. На то и лето!
– Сплошное лето, вот именно!
Вот так мы сидим с Вовкой на бревнах и разговариваем. И едим свежие огурцы.
И вдруг видим соседку Машу. Она что-то в земле копается. Непонятно зачем.
Я ей кричу:
– Что ты там делаешь?
Она говорит:
– Огурцы поливаю.
Вовка вынул из кармана огурцы и говорит:
– Вот. Пусть тоже растут на здоровье!
И я вынул два огурца из кармана. И сказал то же самое, чтобы они на здоровье росли.
– Эх вы, – говорит Маша, – только есть можете!
– В чем дело? – говорит Вовка.
– Это вдруг почему, – говорю, – только есть можем?
– Сразу видно, – говорит Маша.
Я смотрю на Вовку, а Вовка смотрит на меня, и ни я, ни он, конечно, не видим, чтобы у нас что-нибудь было видно.
– Закопайте свои тапочки, – смеется Маша, – авось новые вырастут к осени.
Две шапки
Когда моя мама куда-нибудь отлучается, Вовка приходит ко мне, а когда его мама куда-нибудь отлучается, я к нему прихожу. И мы что-нибудь делаем.
Один раз мы с ним сидим, в окно смотрим, а за окном дождь идет.
Я говорю:
– Давай что-нибудь делать.
А Вовка говорит:
– Чего?
– Что-нибудь будем делать, – говорю.
– Давай, – говорит Вовка.
– А чего будем делать?
– Не знаю.
– И я не знаю.
Мы посидели, подумали, посмотрели, как дождь идет, посмотрели, как люди ходят под дождем, но ничего не придумали.
Очень сложно что-нибудь делать, когда делать нечего.
Вдруг я как заору:
– Придумал!
– Чего придумал? – спрашивает Вовка.
– Давай шапки стирать!
– Какие шапки?
Я весь шкаф перерыл, пока шапку нашел. А Вовка смотрел и все спрашивал: «Ты умеешь стирать? Ты умеешь стирать? »
– Да чего тут уметь, – говорю. – Гляди! Меховая, лохматая! Кое-где, правда, потерлась. Вокруг головы. А так почти новая шапка. Только сзади прореха. И спереди. И дыра сбоку. Не так чтоб большая дыра. Но заметно. Когда очень близко подходишь. А издалека не видно. Хоть целый день смотри. Скоро лето. Потом будет осень. А после зима. Постираем мы наши шапки. Зима подойдет. И мы будем ходить в чистых шапках!
– У меня ведь с собой нет шапки, – говорит Вовка.
– А это что?
– Это фуражка.
– Сначала мою, – говорю, – постираем, а потом твою постираем.
– Зачем мою стирать? Мою не надо стирать, – говорит Вовка.
– Совершенно грязная шапка, – говорю. – Противно смотреть! На твоем месте я постыдился бы появляться в обществе в такой шапке.
– Я ни в каком обществе не появляюсь, – говорит Вовка.
– А на улице, по-твоему, удобно появляться?
– Ну ладно, – говорит Вовка, – твою постираем, а потом мою постираем.
Положил я шапку в корыто. Воды налил. Засучил рукава. Стал мылить шапку.
Вовка мне помогал. Мы ее по очереди мылили до тех пор, пока мыло все не измылилось.
Читать похожие на «Большое собрание сочинений в одной книге» книги
Как пробить финансовый потолок и понять, что мешает вырасти в доходах? Какие паттерны поведения и глубинные установки препятствуют росту во всех сферах и в первую очередь в финансах? Как правильно ставить цели и достигать их? Уже сейчас вы сможете найти ответы на эти и другие вопросы в книге «Про деньги». Ее автор Юлия Хадарцева – лидер в системе метода расстановок в России, мировой рекордсмен по расстановкам, кандидат психологических наук, эксперт федеральных каналов, а также автор тренингов и
Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений
Большое собрание мистических историй в одном томе (с иллюстрациями) В книге представлена богатая коллекция мистических, таинственных и жутких историй, созданных западноевропейскими и американскими писателями XVIII—XX веков. О призраках, вампирах, ведьмах, оживающих мертвецах, губительных статуях и манекенах, о кошмарных сновидениях и потусторонних пророчествах, о сделках с дьяволом и любви, не подвластной смерти, повествуют как знаменитые авторы (Э. Т. А. Гофман, В. Ирвинг, Н. Готорн, П.
Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк
Книга «Магия Земли» до краев наполнена заклинаниями, ритуалами, упражнениями и рецептами. Ведьма Доди Грэм Маккей делится множеством забавных и увлекательных практик для тех, кто не боится испачкать руки, – ведь вам придется копаться в земле и в прямом, и в переносном смысле. Вы познакомитесь с духами и животными-проводниками, связанными со стихией Земли. Научитесь собирать и выращивать магические травы. Станете обмениваться энергией с деревьями. И подберете для себя камень-талисман – для
Знаменитый Антон Павлович Чехов (1860–1904) первые шаги в русской литературе делал под псевдонимами Антоша Чехонте, «Человек без селезенки», «Брат моего брата», как автор юмористических рассказов и фельетонов, которые издавались в сатирических московских журналах «Будильник», «Зритель» и др. и петербургских юмористических еженедельниках «Осколки», «Стрекоза» и вошли в первые книги начинающего автора. Именно первые сборники А. Чехова – «Шалость», «Сказки Мельпомены», «Пестрые рассказы», а также
Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и
Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни
Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни
Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни