Большое собрание сочинений в одной книге - Виктор Голявкин

Большое собрание сочинений в одной книге

Страница 51

Смеялся он долго, вдруг прекращал внезапно. И начинал говорить очень быстро:

– Каир, Стамбул, языки мне даются легко, всем обязан морю, поездки, лианы, магнолии, кактусы… сербский, немецкий, французский…

– Хватит, – просил папа, – дальше не надо.

– Нет, почему же, я не устал.

– Я понял все, – говорил папа.

– Ну хорошо, – соглашался он. – Дети ваши всегда пусть заходят. Прошу! Им нужны сласти. Конфеты и прочее.

– Спасибо, – говорил папа.

– Счет, как в банке!

– Спасибо, – говорил папа.

Олимпиада Васильевна не слушала. Она ушла на балкон. Она не слушала дядю Гошу. Ей было неинтересно.

Я смотрю, а папа усталый! У него глаза закрываются. Он хочет спать.

Дядя Гоша все ходит по комнате. Он бьет по шкафу ладонью:

– Как вы так живете!

Папа. Как?

Дядя Гоша. Ну у вас, например, нет шкафа.

Папа. Как нет, а это что?

Дядя Гоша. Вот этот старый ящик?

Папа. А что?

Дядя Гоша. Нет, я вас не пойму, как так можно жить!

Папа. Как?

Дядя Гоша. Вот так.

Мама. Да, да, да… Я ему говорила…

Дядя Гоша. Правда, тут роль играет хозяйка.

Мама. Я виновата?

Дядя Гоша. Я уж не знаю…

Мама. С моим больным сердцем…

Папа. Я вас прошу, прекратите!

Дядя Гоша. Ведь вам карты в руки… Новейший шкаф… я в одном доме видел… Я вам добра желаю. Я от души, так сказать. Мне-то ведь все равно. Но на вашем бы месте…

Папа. Что на нашем месте?

Дядя Гоша. Я купил бы отличный шкаф.

Папа. Еще что?

Дядя Гоша. Купил бы отличную люстру. Ведь вам карты в руки!

Папа. Скажи, пожалуйста, почему мне карты в руки? Я совершенно не понял.

Дядя Гоша. Ведь ты музыкант. Так сказать, эстетически-музыкальное движение души. Правильно я говорю? Я, брат, все понимаю. Я вашего брата знаю. Культурный ты человек или нет? Ведь у тебя есть деньги. Ты тратишь их не туда. Понимаешь? Они не туда идут, не туда! Ты подумай, ведь я для тебя, для твоей же пользы, ведь я тебе только добра желаю!

А папа спит. Он ничего не слышит. Так и не узнает он этого! Будет он тратить их не туда. Не купит шкафа мой папа. И люстру не купит. Он спит. И ничего не слышит. А то, что слышал, – забыл. Что же делать. Такой человек мой папа!

Наши гости уходят. Вздыхает Олимпиада Васильевна. А папа спит.

Я иду закрывать за ними дверь. Даю на прощание щелчок Мише. Он кидается дать мне ответный щелчок. Но поздно. Я быстро захлопнул дверь.

– Красивая женщина, – говорит мама. – А Гоша такой романтичный!

А папа спит.

9. Старик Ливерпуль и папа

Папа курил трубку. Дым из трубки шел вверх, к потолку. Старик Ливерпуль дул на чай и грыз сахар. У него все зубы целые. Мама спрашивает всякий раз: «И как вы сохранили зубы? »

Он постукивает по зубам ногтями и говорит, что ел крабов, омаров и желуди.

Папа мой говорит, что он тоже ел желуди.

Мама машет рукой и смеется. Не верит она в то, что папа ел желуди.

– Дорогой Ливерпуль, – говорит мама, – что за чушь?

Они думали, я сплю, но я не спал, а приоткрыл даже чуточку дверь, чтобы видеть их лица.

Старик Ливерпуль любит папу. Когда папа мой плавал юнгой (совсем давно), он был в краях Ливерпуля. И хотя это было давно, папа помнит, какие там деревья, дома, даже небо…

Старик Ливерпуль. Да, да, да, точно такое небо!

Папа. Я же помню.

Мама. Гоша там тоже был.

Папа. Этот Гоша просто болтун.

Мама. Ничего подобного!

Старик Ливерпуль. Где был Гоша?

Мама. Там, где и вы.

Папа. Никогда он там не был.

Мама. Как можно…

Папа. Я совсем забыл. Он там действительно был, успокойся.

Старик Ливерпуль. Был, и слава богу!

Мама. А я что говорю?

Папа. То же самое.

Мама. Ну так вот!

Все молча пьют чай. Только слышен хруст сахара.

Ливерпуль. В мире сейчас тревожно. А когда Гесс перелетел в Англию…

Папа. Это было давно. А вот Гитлер – уже не Гесс…

Мама. У нас мир с фашистами.

Папа. Какой может быть мир с фашистами! В этот мир я мало верю.

Мама. Как ты не веришь? Мир есть мир.

Папа. Что верно, то верно…

Почему в мире тревожно? Кто такой Гесс? И Гитлер… Все было интересно! Но понять я не мог ничего.

Ворочается мой брат Боба. Он лежит рядом со мной в этой же комнате. Он встает вдруг с кровати, идет к дверям. Приоткрыв дверь, говорит Ливерпулю:

– А вы можете съесть песок?

Все смеются. Боба бежит обратно.

Мама плотно закрыла двери. Теперь я ничего не вижу. Только кое-что слышу:

– «Мария» утонула в тысяча девятьсот семнадцатом…

– Если Гесс перелетел в Англию, значит…

– Черт его знает, что значит, но факт, он туда перелетел…

Я слышу хруст сахара, вижу омаров в больших красных шапках, шхуну «Мария», Гесс летит в Англию, сыплет сверху песок на шхуну, и шхуна «Мария» тонет…

10. На дачу!

Мы все-таки едем на дачу!

– В Москву бы поехать, – говорит папа.

– В какую Москву? – Мама не понимает.

– Мы сошли бы в Москве на Казанском вокзале… Разве было бы плохо?

– К чему это все? – Мама не понимает.

Мой папа в Москве родился. Он хочет в Москву. Он давно там не был. Он каждый год в Москву хочет. А мама не хочет. Она здесь родилась. Она любит дачу. И я люблю дачу. Кто дачу не любит! Я люблю и Москву. Кто Москву не любит! Но что же делать! На дачу мне хочется.

Читать похожие на «Большое собрание сочинений в одной книге» книги

Как пробить финансовый потолок и понять, что мешает вырасти в доходах? Какие паттерны поведения и глубинные установки препятствуют росту во всех сферах и в первую очередь в финансах? Как правильно ставить цели и достигать их? Уже сейчас вы сможете найти ответы на эти и другие вопросы в книге «Про деньги». Ее автор Юлия Хадарцева – лидер в системе метода расстановок в России, мировой рекордсмен по расстановкам, кандидат психологических наук, эксперт федеральных каналов, а также автор тренингов и

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Большое собрание мистических историй в одном томе (с иллюстрациями) В книге представлена богатая коллекция мистических, таинственных и жутких историй, созданных западноевропейскими и американскими писателями XVIII—XX веков. О призраках, вампирах, ведьмах, оживающих мертвецах, губительных статуях и манекенах, о кошмарных сновидениях и потусторонних пророчествах, о сделках с дьяволом и любви, не подвластной смерти, повествуют как знаменитые авторы (Э. Т. А. Гофман, В. Ирвинг, Н. Готорн, П.

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Книга «Магия Земли» до краев наполнена заклинаниями, ритуалами, упражнениями и рецептами. Ведьма Доди Грэм Маккей делится множеством забавных и увлекательных практик для тех, кто не боится испачкать руки, – ведь вам придется копаться в земле и в прямом, и в переносном смысле. Вы познакомитесь с духами и животными-проводниками, связанными со стихией Земли. Научитесь собирать и выращивать магические травы. Станете обмениваться энергией с деревьями. И подберете для себя камень-талисман – для

Знаменитый Антон Павлович Чехов (1860–1904) первые шаги в русской литературе делал под псевдонимами Антоша Чехонте, «Человек без селезенки», «Брат моего брата», как автор юмористических рассказов и фельетонов, которые издавались в сатирических московских журналах «Будильник», «Зритель» и др. и петербургских юмористических еженедельниках «Осколки», «Стрекоза» и вошли в первые книги начинающего автора. Именно первые сборники А. Чехова – «Шалость», «Сказки Мельпомены», «Пестрые рассказы», а также

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни