Твой невидимый свет - Елена Смирнова

«О новой работе с таким лицом пока можно забыть», – в искаженном отражении читалось на лице. Приключений на сегодня достаточно. Сейчас ей хотелось, чтобы никто больше не трогал и дал возможность передохнуть и обдумать, что делать дальше в связи с текущей «лицевой» ситуацией. Двери мягко захлопнулись, и вагон помчался к следующей станции. В метро никому не было до нее дела, поэтому она прикрыла глаза и спокойно проспала до «Курской».

Глава 3

В комнате, которую она снимала, жили еще три девочки. Ну как девочки, пахали они больше мужчин, успевая еще за собой следить и за порядком дома. Они работали где-то в одном месте и приходили поздно. Старались не шуметь, так что Оксане они не мешали. Они все тоже были приезжими и неплохо говорили по-русски. Все это могло напомнить детский лагерь, но, к сожалению, это было не так.

Поднявшись пешком на последний этаж в разбитой хрущевке, она два раза повернула ключ и на всякий случай обернулась. Ей теперь все время казалось, что за ней кто-то следит. Ощущение постоянной паники не давало спокойно спать и расслабиться. Надо быть постоянно начеку, даже почти дома. Но в этот раз, как и во все предыдущие, никого за спиной не оказалось. Выдохнув и успокоившись, она дернула за ручку и зашла в квартиру.

На удивление, из ее комнаты доносился смех, музыка и еще какие-то звуки. В соседней комнате почти глухие старики смотрели новости на максимальной громкости, а в другой кто-то, кого Оксана никогда не видела, играл в какую-то игру.

Сняв грязную обувь и куртку, но оставив шапку, Оксана прошла в комнату к девочкам и сразу легла на свою кровать возле окна, уткнувшись лицом в подушку. Она надеялась, что соседки проявят привычную тактичность и не будут задавать лишних вопросов, но пару секунд спустя радио выключили, и одна из девушек все- таки решила выяснить, что случилось.

– Оксана, ты в порядке?

– Не хочу об этом говорить, – голос прозвучал глухо и тихо.

– Слушай, если у тебя какие-то проблемы, ты нам их только не делай, ага?

– Ага, – Оксана отвернулась к стенке и стала выводить пальцем узоры по старым советским обоям в цветочек. Над ней был второй ярус кровати, с которого свисали ноги одной из соседок. Она не знала ее имени. Вернее, знала, но не помнила. Именно эта девушка наклонила к ней голову и потише сказала:

– Если тебя кто-то изнасиловал, то ты расскажи. Не держи это в себе. Такие проблемы приводят к неврозам.

От вопросов не скрыться. Оксана перевернулась на спину, привстала на локоть и стянула шапку. Девочки ахнули.

– Кто тебя так, девочка моя? – к ней подошла самая молодая из всех. Ее звали Тая.

– Бабка, – Оксана почему-то со стыдом произнесла вслух эти слова и заплакала.

Ей стало так ужасно от того, что сейчас над ней будут смеяться, что на нее напала бабка, на нее! Просто так! И дальше, как на сеансе у психолога, она рассказала все, что так долго держала в себе: как оказалась в Москве, куда постоянно ходит, как ее бесят эти напыщенные менеджеры, почему никто не перезванивает и не берет на работу, а главное, что ей делать, чтобы заплатить за комнату и не оказаться на улице.

Говорила она долго, то переходила на шепот, то на крик, бешено швыряя подушку о стену, то заходилась в истерике от бессилия, то не могла остановиться от смеха. Со стороны она казалась совсем чокнутой, поехавшей, но эти девочки, на удивление, ничего такого не думали. Во всяком случае, вслух ничего не сказали. Они лишь, как зрители в театре, вовремя реагировали на ее эмоции. Засмеются, где она смеется, подожмут губы, где она плачет, и обнимут.

Такой поддержки Оксана давно не испытывала. Обычно когда она начинала говорить о том, что ей не нравится, Эд перебивал и говорил, что она все придумывает или что не надо париться. Он ее никогда не слушал и считал, что проблемы надуманные. Со временем и Оксана стала так думать и лишний раз ничего не говорила. Может, если бы она когда-нибудь так же все рассказала, обо всех своих переживаниях, то и жизнь у них иначе сложилась бы. Жили бы втроем дружно, ну или вдвоем, без Эда. И не было бы всех проблем, и она не осталась бы одна.

После монолога Оксаны Ника что-то сказала на своем языке, спрыгнула с соседней кровати и достала из тумбочки аптечку. Видимо, она ей часто пользовалась, потому что Оксана только сейчас заметила стертые коленки. Что могло случиться, она могла лишь только догадываться.

Все еще что-то бормоча на иностранном, Ника то поджимала губы, то хмурила брови. Видно, вспоминая что-то плохое или кого-то плохого. Агрессия была ей только на руку: она умело и ловко обработала все, что осталось после ситуации у метро. А когда особенно щипало, то дула на ранку.

Тая высказалась первой.

– В общем, мы тебе не говорили, но мы тоже, знаешь, не дуры какие-то. Понимали, что ты какая-то странная, конечно, но ты нам не мешала, поэтому и приняли тебя сюда. Так-то конечно, тебе повезло, потому что мы – самые адекватные соседки, которые у тебя только могли быть.

– О да, это точно, – Ника забралась на второй ярус кровати и свесила ноги. У Оксаны таких стройных красивых ног в жизни не было. – Мы тоже, конечно, понаехавшие, но мы тут нормально устроились.

Оксана молча оглядела тесную комнату со старыми обоями в разводах от протекающей по весне крыши и удивленно подняла бровь, мол, это значит нормально?

– Смотри. Ты знаешь, что обычно мужики приезжают сюда и работают, а деньги отправляют домой своим женам, так?

Оксана кивнула.

– А что делать, если мужа нет? Вот у меня нет, у Таи был, но исчез, – Ника взглядом показала на каждую, остановившись ненадолго на последней, чье имя Оксана так и не вспомнила. – Что делать-то?

– А как же семья? Мама, папа там?

– А тебе чего мама, папа не помогают? – Тая встала своей кровати и подсела поближе к Оксане.

– Так они развелись давно, у меня бабушка была, но она умерла. Мой муж, если можно так сказать, никогда меня не поддерживал, а сейчас оставил с долгом на три миллиона, – девушка опустила голову и взъерошила волосы. Как же ее бесила вся эта ситуация!