Пейзаж ночного видения - Александр Тамоников

– Приехал, не обманул… Проходи, раздевайся, марш в душ, от тебя еще войной воняет… В шкаф можешь не смотреть, там никого нет – я держалась, хотя поступило несколько заманчивых предложений, и меня даже звали в Испанию, в отличие от некоторых, которые зовут в Сибирь…

– В Сибирь… – бормотал Вадим, немея от наслаждения. – Только в Сибирь, на каторгу, никакой Испании… Но не сейчас, утром, Сибирь не убежит… Леночка, родная, как же я соскучился…

Она оттирала его в душе, снова льнула к нему, жмурилась от блаженства, а он цепенел, скулы сводило от желания. Майор действительно безумно соскучился по этой женщине, которую знал лишь одну ночь, один вечер и одно утро. Они лежали на жесткой гостиничной постели, но это было самое комфортное ложе из всех, на которых он побывал! А потом, когда страсть наконец улеглась, пришло недоумение: впервые за много лет он испытывал душевный покой, было легко, приятно, хотелось просто лежать и ничего не делать. Сладкая истома растекалась по телу, он уже забыл, что тысячу лет не ел, не пил, не курил, и даже не заметил, как подкралась дремота и глаза медленно закрылись.

…Когда он проснулся, Лена, все еще лежавшая рядом, крепко обняла его и прошептала на ухо:

– Я молилась за тебя, просила, чтобы с тобой ничего не случилось, чтобы ты вернулся таким же, каким уходил…

– Но я совсем не рисковал… – начал он и тут же замолчал, потому что она закрыла ему рот ладошкой:

– Мы договорились говорить только правду, забыл? А не можешь сказать правду, лучше помалкивай.

– А что ты еще без меня делала – помимо путешествия в славный город Белгород и вселения в эту милую гостиницу?

– Я ходила по магазинам – не пропадать же первому дню моего отпуска? Я молилась… впрочем, это уже было. Я усердно боролась с внутренним голосом, который весь день вопил: «Зачем я забрался в эту идиотку? »

– Ты его победила?

– Мне кажется, да… Ты съездил неудачно? Я это чувствую…

И Вадим все ей рассказал, обходя упоминания о зверствах и применении всех видов стрелкового вооружения. Про Нарбулу – приснопамятного Ильяса Джанхотова (негодяя года), про то, как спецназ не справился с задачей, про удивительной красоты горы Дагестана, которые он даже не заметил. В этом рассказе не было ничего секретного, но он удивлялся: с какой стати он делится своими профессиональными проблемами (в принципе, сокровенными) с женщиной, которую знает чуть больше суток? Она включила свет, достала из сумки планшет, стала в нем что-то искать и, найдя на просторах Интернета нужный персонаж, радостно воскликнула:

– Да, в самом деле, есть такой террорист, о нем довольно много упоминаний. Объявлен в розыск в нескольких странах. Заслуги… мамочка дорогая, да это сущий демон, как его земля еще носит? ! Полюбуйся на этого любимчика женщин! – Она повернула планшет, и взору Вадима предстало ненавистное лицо врага, которого он еще ни разу не видел вживую. Видимо, в окружении «товарищей по оружию» – группа боевиков в черном на фоне пустыни и горящего автобуса. Все в масках, только Нарбула без маски – рослый, спортивный, в ладном камуфляже, с демоническим блеском в больших глазах. Окладистая бородка была на месте – он никогда с ней не расставался. Нарбула высокомерно улыбался – хозяин мира, распорядитель человеческих судеб…

– Закрой, – поморщился Вадим. – Пошел он к черту! Надеюсь, этот парень скоро встретит свою заслуженную пулю.

– И еще, – сказала Лена, – у этого человека, если присмотреться, радужные оболочки глаз разного цвета. Явление называется «гетерохромия». Можно предположить врожденную патологию – дистрофию радужки, выливающуюся в глаукому. Обрати внимание, глаза отличаются. Один, скорее, зеленый, другой, видимо, серый. Это не бросается в глаза, такое может увидеть только специалист, которым я, безусловно, являюсь. Болезнь может временно не беспокоить, он может даже не знать про нее, но рано или поздно начнутся боли. Возможно, в детстве была травма или сильное воспаление… Прости, – вдруг спохватилась Лена и отбросила планшет. – Правда, прости, милый, что напомнила, я просто такая любопытная… Забудь, давай лучше еще немного поспим…

А потом наступило солнечное утро. Ничто не взрывалось, рассерженное начальство не обрывало телефон. Обнаженная женщина крутилась перед зеркалом, поворачивалась к нему разными местами, вставала на цыпочки и усердно тянула подбородок через плечо.

– Что-то у меня не так, не могу понять… – бормотала она, проверяя на ощупь соблазнительные части тела.

– Плоскопопие? – пошутил Вадим. – Нет, все мило, мне нравится.

Она стрельнула в него глазами, открыла шкаф, достала яркий купальник, на который производители явно пожалели ткани, стала в него неторопливо облачаться. Она смотрелась в купальнике идеально, и даже сама себе нравилась – принялась вертеться, заглядывать через оба плеча.

– Восхитительно! – совершенно искренне прокомментировал Вадим. – Нет, правда, Лена, ты неподражаема. Смотрится безупречно, и сама ты очень красивая. Кстати, откуда у тебя купальник?

– Купила… – Она опять привстала на цыпочки и чуть не вывернула шею. – Вчера ходила по магазинам и купила. Вместе с пеньюаром, модным парео и кремом от загара.

– Это, конечно, здорово, – одобрил Вадим, – но как бы тебе сказать, дорогая, даже не знаю… В общем, мы собираемся провести неделю в Сибири, а сейчас вторая декада сентября, купаться нежелательно, с солнечными ваннами полная засада… У нас и летом, знаешь ли, не всегда удается позагорать… Не сказать, конечно, что мы там постоянно мчимся через снега… – Он замолчал, а потом с улыбкой добавил: – Я понял, тебе не понравилось, как мы провели эту ночь, и ты решила отправиться с предыдущим претендентом в Испанию…

– А теперь попрошу тишины, – вкрадчиво сказала Лена, присаживаясь рядом. – Возможно, это самоуправство, дорогой, но что сделано, то сделано, не будем об этом сожалеть.

Вадим напрягся. Он так не любил, когда за него принимают решения!

– Ты уехал, мне стало грустно, и я позвонила твоей дочери в Новосибирск…

– Куда? – изумился Вадим.

– Твоей дочери Марине, помнишь такую? Она живет в Новосибирске. Ты сам оставил мне ее номер…

– Я помню, где живет моя дочь и как ее зовут, – перебил Вадим. – Я оставил ее номер не для того, чтобы ты сразу кинулась ей звонить…

– И все же я это сделала – ведь мне было так тоскливо. – Лена состроила виноватое лицо, и у него пропало всякое желание с ней ругаться. – Я просто хотела познакомиться, поговорить. А чтобы наше общение прошло доверительнее, я положила ей на телефон немного денег… Должна сказать, она хорошая девочка. Немного зажатая, взбалмошная, бывает грубой… но в остальном – хорошая. Сначала она была холодна, насторожена, но потом мы растопили этот лед. Я объяснила, что у нас с тобой было… о, не волнуйся, в рассказе отсутствовали стрельба и трупы, все было красиво и романтично. Я рассказала, как мы собирались к ней в гости, но тебя неожиданно вызвали на срочную работу… Она рассмеялась, сказала, что это в порядке вещей, такое с тобой постоянно. Именно это сформировало ее как совершенно невыносимую личность… ну, это она так сказала. В общем, мы нашли несколько точек соприкосновения и расстались довольные друг другом. Возможность приезда в Сибирь еще не исключалась.