Крымская пленница - Александр Тамоников

Взор девушки поскучнел – это не могло укрыться от Глеба. Она глянула в его сторону с каким-то неосознанным сожалением, снова вздохнула.

– Конечно, Эдуард, присаживайтесь… если больше некуда.

Мужчина был тем еще кадром. Такие пристанут – гвоздодером не отдерешь. Он смеялся, что-то говорил, орудуя одновременно двумя вилками (! ), его грубоватая речь сливалась в какофонию. Девушка окончательно поскучнела, отвечала односложно. Быстро покосилась на Глеба и опустила глаза в тарелку. «Бывает», – подумал он и с сожалением начал выбираться из-за стола.

Что он тут делал? Как его занесло в этот богом забытый пансионат? Он жил тут уже три дня и никак не мог взять в толк, зачем? Не хотелось расставаться с Крымом? Но перед смертью не надышишься. При чем тут загнивающий санаторий, который больше похож на заштатную гостиницу в «полторы звезды» – и те лишь за вид с балкона? Он жил, как во сне, ни с кем не знакомился, машинально что-то ел, купался, часами таращился в рябящий телевизор. Рассмеялся лишь однажды – когда крутил настройку старого приемника (видимо, брошенного прежними жильцами) и нарвался на украинскую радиостанцию, вещающую на Крым. Слушать без смеха этот вздор было невозможно. Ладно, когда вещают для несведущих. Но убеждать жителей полуострова, что они с трудом выживают, а если у них все нормально, то это иллюзия, – просто песня! Нельзя так жить – цены растут в геометрической прогрессии, работы нет. Террор со стороны российских спецслужб, весь Крым забит лязгающей и чадящей военной техникой, людей хватают по малейшему подозрению, люди пропадают сотнями, правозащитников убивают прямо на улице! Свобода слова задавлена, любая критика российского президента чревата колонией строгого режима в солнечном Магадане! А в соседней Украине – мир и благоденствие, яблоки растут. Она давно в Европе! Но вы держитесь, люди, мы скоро придем, освободим вас от гнета оккупантов, скинем банду в море! Слава Украине, она одна за вас радеет и ночами не спит! Короче, крепитесь, люди, скоро лето. Ну, полные кретины! А еще журналисты. Несут оторванную от реальности чушь, забывая, что искусство вранья – это прежде всего искусство и уж потом – вранье!

И больше о политике – ни звука. Надоела всем – пуще редьки. Отдыхающие в пансионате были из России, Казахстана, Белоруссии. Украинцы тоже были, но не афишировали, отдыхали тихо-мирно. После завтрака он затолкал в сумку пляжный коврик, пару банок пива из холодильника, потащился на пляж. Тропа петляла между скалами. Пляж отеля был небольшим, сто метров в длину. Немногочисленные лежаки давно заняли. Ночное волнение унялось, вода была тиха и прозрачна. Пищали дети в «лягушатнике» под контролем родителей. Несколько голов торчали из воды. Подросток лет тринадцати нырял в маске, пытаясь что-то высмотреть на дне. И всякий раз, когда он пропадал в воде, его упитанная мамаша хваталась за сердце. Похмельный тип из столовой, багровея от натуги, надувал круг. Видимо, решил уплыть подальше от всех и у буйков спокойно умереть. Его супруга в сером купальнике пробовала воду пальцами ноги, ежилась. Первый летний месяц выдался не очень теплым, погода менялась, и вода нагревалась медленно.

– Мужики, сегодня ведем спортивный образ жизни! – кричал своим друзьям какой-то парень. – Едем в спортбар – в Судак! Наши сегодня играют!

Какие «наши»? Во что играют? Оставалось только догадываться. Бывший офицер батальона морской пехоты, базировавшегося в Темрюке, никогда, к своему стыду, не увлекался зрелищными видами спорта. Глеб спустился к полосе прибоя и, не снимая сланцев, побрел на запад вдоль кромки воды. Хрустела галька под ногами. Шумный пляж, куда продолжали прибывать люди, остался за спиной. Он перебрался через груду камней, с уважением покосился на высокую скалу, выросшую позади нее, отправился дальше, прижимаясь к скалам, и через минуту вышел к крохотной бухте, где лечь у воды можно было лишь в одном месте – все остальное пространство загромождали камни размером с чемодан на колесиках. Пятачок был занят. На тряпке распростерлась молодая парочка – видимо, первыми позавтракали и побежали занимать место. Парень уснул, а молодая фигуристая женщина в алом купальнике толкала его локтем:

– Эй, милый, очнись! Ну вот, пожалуйста, зачем мужика заводила? Чтобы он спал мне тут?

Она с любопытством воззрилась на Глеба, и он поспешил прошмыгнуть мимо.

Свободное место нашлось на следующем пляже – здесь тоже имелась бухта, и над берегом нависал козырек массивной скалы. За скалой, словно телохранители, возвышались еще два каменных исполина. Между ними вилась тропка наверх и терялась среди белых соцветий розмарина. Тропа выводила к дороге – слева Новый Свет, справа – пансионат. Добраться до пляжа можно было и по дороге, а потом воспользоваться тропой. Глеб забрался под скалу, куда еще не пробралось солнышко, расстелил коврик и сразу бросился в воду, нырнул, вынырнул, перевернулся на спину и несколько минут отдыхал, подставляя лицо восходящему светилу. Невольно залюбовался открывшейся панорамой берега. Пляж под скалой отъехал, превратился в светлое пятно. По нему сновали фигурки людей – уже и до этой точки добрались отдыхающие. На запад от пляжа тянулись скалы – высокие, низкие, с расщелинами, в которых топорщилась береговая растительность. Метрах в ста на запад скалы уплотнялись, забирались в море, там чернели каменные островки. На востоке было цивильнее. Бухта, за ней вытянутый пляж пансионата «Береговое», заполненный людьми. За пансионатом вздымались горы, а дальше просматривались зазубренные бастионы Раван-Коша – самой высокой горы в округе. Она напоминала исполинскую крепостную стену, гребень которой в нескольких местах разрушили снаряды. Горы теснились на западе, на востоке – Главная горная гряда, выходящая к морю. За ней еще две гряды – Внутренняя и Внешняя, разделенные между собой продольными равнинами. Эта местность практически не заселенная, слишком плотно расположены горы. Людей там почти не встретишь, экскурсионных маршрутов нет, населенных пунктов тоже негусто.

Соваться в горы в планы Глеба не входило. Альпинизмом и исследованием пещер пусть занимаются другие. Он вообще с трудом представлял, что может входить в его планы. Можно, например, утопиться…

Гадкая зараза под названием медуза ущипнула в бок! Ах ты, сволочь! Он завертелся, хлебнул воды. Еще один действенный способ борьбы с похмельем. Отплыл на пару метров, обернулся. Батюшки! К нему приближалась целая «эскадра» – небольшие желеобразные комочки с нитеобразными щупальцами. Совсем природа взбесилась – не сезон же для медуз! Он не стал дожидаться, пока его окружат, поплыл вразмашку к берегу.

Когда вышел из моря, пространство под скалами уже трудно было назвать уединенным местечком. В воде плескалась какая-то пузатая мелочь. Упитанные мама с папой покрикивали на своих близняшек. На тряпке животом вниз лежала женщина – лямки купальника она развязала и отбросила за ненадобностью. Глеб прошел мимо, а дама и ухом не повела. Справа, шлепая ластами, в воду заходил парнишка в маске с трубкой. В руке он сжимал скомканный пакет. Добытчик, сообразил Глеб. Видимо, из поселка парень. Уплывают в море, собирают рапан – хищных брюхоногих моллюсков в красивых раковинах, пожирающих своих собратьев – мидий и устриц, а потом продают отдыхающим – в жареном виде эта гадость необычайно вкусная. «Водолаз» повернулся к морю спиной, поправил маску, погрузился в воду и пропал.