Чемпион тюремного ринга - Александр Тамоников

– Давайте пройдемся, полюбуемся, – сказал Беженцев, первым выбираясь из машины. – Поищем другой маршрут, командир?

Обход осинника занял восемь минут. А уже через десять все трое подобрались к бывшему месту залегания диверсионной группы, от которого явственно потягивало сладким. Испуганная ворона слетела с мертвеца и, хлопая крыльями, подалась в поле.

Потрясающе, покойники размножались почкованием! Их стало четверо. Рядом с прежними в живописных позах, раскинув конечности, валялись двое новопреставленных. Оба в таких же накидках, стилизованных под лохмотья, с автоматами Калашникова.

Ума, конечно, палата! Они перевернули тело, не озаботившись элементарными мерами предосторожности, и вот вам результат. Шутить с гранатой «Ф-1» не стоит, у нее мощная поражающая сила.

– Завтра еще приедем, – сказал Беженцев. – Посмотрим, не станет ли их восемь.

– Тогда еще граната нужна, – заметил Якушенко. – «РГД» не прокатит, от нее толку мало. Хорошо бы «лимонку».

– Две «РГД»? – подумав, предложил Якушенко. – А что, мужики, так всех диверсантов и изведем под корень.

– Ладно, размечтались, товарищи фантасты, – прервал полет воображения Ткач. – Хорошо, что хоть эти клюнули. Не все же такие тупые. Думаю, больше никто не придет. Оставляем как есть, у нас сегодня другая задача.

Серые сумерки стелились по земле, когда группа объехала Рудное с севера и приблизилась к лесу.

Илья отдавал последние распоряжения:

– В контакт с местными не вступать, не шуметь, не болтать, идти тесной группой. При подходе к линии разграничения дам особые инструкции. С неприятностями будем бороться по мере их поступления. Обленились вы что-то, бойцы, зеваете, командира слушаете вполуха. А ну, за мной, бегом марш!

Первые полтора километра ополченцы семенили легкой рысью вдоль опушки. Хороший стимул, чтобы проснуться. Для нормального спецназовца это то же самое, что идти пешком.

Сумерки уплотнялись, становились матово-серыми. На небосклоне появилась луна, пока еще бледная, прозрачная, какая-то неуверенная.

Илья двигался в авангарде, сверяя детские воспоминания о родных местах с данными навигатора. Группа шла верным курсом. Отклонение от опушки, бросок через поле, озаренное голубоватым мерцанием, выход к проселочной дороге. Бойцы пробежали по ней пятьсот метров и нырнули в лес. Фонари не включали, оттого скорость на этом участке была, мягко говоря, незначительной.

Какое-то время они лежали в камышах недалеко от озера и наблюдали, как по дороге ползет БМП с горящими фарами. В семидесяти метрах за ней шла еще одна. Опознавательные знаки в темноте не просматривались. Ни криков, ни переговоров по рации, только надсадный гул моторов мощностью триста лошадей каждый.

Возможно, техника принадлежала ополченцам, патрулирующим границу. Но бежать к ним с распростертыми объятиями явно не стоило. Люди терпеливо ждали, пока БМП скроются в сгустившемся мраке.

Затем была низина с ордами гнуса и чавкающей землей. Шли медленно, в колонну по одному, прощупывая землю жердинами. Болото казалось людям бесконечным. Репеллент худо-бедно отгонял кровопийц, но действие его слабело, перед лицом зависла стена гнуса. Со спецназовцев семь потов сошло, но местность наконец-то пошла на подъем, а потом лес и вовсе оборвался.

Разведчики вышли к маленькому населенному пункту, окруженному березовой рощей. Судя по карте, это было Быково, крохотный поселок на берегу речушки Канюки. Электричества там не было, но люди жили, переговаривались женщины и лаяли собаки. Завелась на холостом ходу машина, возможно, военная.

Разведчики начали огибать селение. Они снова десять минут лежали в траве, дожидаясь, пока по дороге пропыхтит колонна. Естественно, украинская. Различались разговоры на мове, бряцало оружие. Линия разграничения осталась позади. Спецназовцы вклинились между вражескими постами.

Как только габаритные огни колонны ушли вперед, начался забег до ближайшего леса. Теперь они шли на север, продираясь через прибрежные заросли.

Канюка хаотично петляла, но постепенно забирала в западном направлении. Переправляться через нее пришлось бы в любом случае. Река не отличалась шириной, но имела обрывистые берега, к которым было трудно подобраться, изобиловала омутами и прочими опасностями. Согласно карте, чуть севернее, перед крупным поселком Бурлак, имелся пешеходный мост. До него Илья и планировал добраться.

Они находились в тылу противника. Линия разграничения отдалялась. Разведывательно-диверсионные группы ополченцев проникали сюда редко. У них не было такой необходимости за неимением здесь интересных объектов. Поэтому укропы в этих краях чувствовали себя как дома.

Группа продолжала медленно преодолевать кустарник и вскоре вышла к мосту, который оказался почти разрушен. Не от войны, а от старости. Он и до коллапса был хлипкий – две пролетные деревянные секции на сомнительных опорах. Сама конструкция висела, держались перила, несущие балки, но вместо наката уцелели лишь отдельные бревна, между которыми зияли провалы. Этой развалюхой явно давно никто не пользовался. Дорога к мосту заросла чертополохом.

– Что, спортсмены-экстремисты, будем пробовать или пойдем на север? – спросил Илья, обозрев сонные окрестности.

– На севере Бурлак, – резонно заметил Беженцев. – А там укропы. Обойти бы это несчастье.

– Я пройду, командир, – сказал Якушенко, пристраивая автомат за спину. – А вы по моим следам. Не возражаешь?

– Дерзай, – согласился Илья. – Только осторожнее. Не нравится мне это чудо инженерной мысли.

– Фигня! – заявил Якушенко. – Разве это преграда? На полосе препятствий и то сложнее было.

Он ловко балансировал на краю пролета, держась за перила, иногда вставал на поперечины между балками, чтобы передохнуть. Никто не сомневался, что он дойдет. Товарищи выбирались на дорогу, чтобы пристроиться ему в хвост.

Тут-то и случился конфуз. Серега не рассчитал собственного веса. Хрустнула опора под ногой, затрещали, стали ломаться перила, и солидная часть конструкции обрушилась в воду вместе с незадачливым бойцом. Его боевые друзья онемели, застыли. В искалеченном мосту зияла новая пробоина. Из воды всплывали огрызки перил и балок, там мельтешили руки и даже ноги.

– Доктор, мы его потеряли, – заявил Беженцев. – Знаешь, командир, мне почему-то не хочется идти по его следам.

– Мне, если честно, тоже, – признался Илья. – Но он хотя бы попытался.

Спецназовцы улыбнулись, когда над водой показалась голова. Якушенко вразмашку поплыл к берегу и через минуту уже выбирался к обрыву, держась за голову, отбитую доской. Товарищи вытащили его за ворот. Он брыкался и матерился.

– Больно, Серега? – посочувствовал, вздрагивая от смеха, Ткач.