Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции - Николай Свечин

– обязанности по охране общественного порядка и борьбе с преступностью.

Штат полиции был определен в 200 человек, однако укомплектован не был. К концу 1718 года на службе в полиции состояли 42, через год – 67, в 1727 году – 123 человека. Финансировалась полиция из рук вон плохо: «унтер-офицеры, капралы и рядовые мундиру не получали с 1719 году, а ружья и амуниции с 1715 году, которые в оном претерпевают немалую нужду и за босотою и наготою на работы не выходят, а за неимением амуниции на караулы не ходят» [6 - Очкур Р. В., Кудрявцев Д. В., Пиотровский В. Ю. Полиция России, век XVIII – век XX. М.: АСТ: Полиграфиздат; СПб. : Астрель-СПб, 2010. С. 29. ], – жаловался в рапорте 1723 года генерал-полицмейстер Антон Мануилович Дивьер (в источниках его фамилия пишется по-разному: Дивьер, Дивиер, Девиер).

Специально выделенных для розыска преступников людей в штате не было. По мере необходимости Дивьер поручал сыск одному из 8 офицеров, состоявших на службе. А часто в связи с загруженностью офицеров занимался сыском сам, иногда на пару с Петром I.

Так, 16 января 1724 года император лично расследовал ограбление «золотарного мастера» Ягана Роконтина, на которого якобы напали, когда он относил сделанные им украшения А. Д. Меншикову. Осмотрев место преступления, Петр I пришел к выводу, что нападение инсценировано самим Роконтиным, и повелел ювелира пытать. На втором допросе в застенке ювелир сознался и указом императора был отправлен в Сибирь на вечное житье.

Судьба А. М. Дивьера сложилась печально из-за того, что при дворе он имел могущественного врага – генерал-губернатора Петербурга Александра Меншикова.

Рис. 1. Первый генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга А. М. Дивьер

Причиной вражды стала женитьба Дивьера на сестре Меншикова Анне Даниловне. Светлейший был категорически против брака – слишком уж низким, по его мнению, было происхождение (из каталонских евреев) первого генерал-полицмейстера Петербурга. Но вмешался Петр I, и свадьба состоялась. Однако Меншиков с семейным позором не смирился. Случай отомстить выдался, когда Екатерина I была при смерти и уже плохо соображала. Александр Данилович оговорил ей Дивьера, мол, весь двор в печали, а он – нет. Несчастного вздернули на дыбу, после двадцать пятого удара кнутом он сознался, что готовит антиправительственный заговор. За несколько часов до смерти Екатерина I подписала указ о ссылке Дивьера в Якутию.

Только по восшествии на престол Елизаветы Петровны вышел именной указ об освобождении его из ссылки. Высочайшим указом от 23 апреля 1743 года (когда Дивьер вернулся в Петербург) ему были возвращены прежние чины, ордена, имения, графское достоинство и даже должность генерал-полицмейстера. Но здоровье Дивьера было подорвано, 24 июня 1745 года он скончался.

1. 3. Сыск в царствования Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны

Полиция при Петре I была создана только в двух столичных городах – в Петербурге и в Москве. Из-за обилия функций, недостатка финансирования, неукомплектованности штатов со своими обязанностями, в том числе и сыскными, она справлялась плохо. Не лучше обстояли дела и в губернских канцеляриях, на которые Петр I возложил следственные функции. Так, в Первопрестольной к началу царствования Анны Иоанновны было не рассмотрено 21 388 уголовных дел [7 - Линовский В. А. Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса, 1849. С. 21. ]. И новая императрица, не мудрствуя лукаво, возрождает именным Указом от 22 июля 1730 года Сыскной приказ в Москве:

«…Учредить два Приказа: Судный [1 - Судный приказ разбирал уголовные дела, не связанные с воровством, разбоем и убийствами, которыми занимался Сыскной приказ. ]и Сыскной, в которых дела имеют быть: в Судном всякого чина людям, которые обретаются и впредь обретаться будут в Москве, как Московской, так и прочих губерний, суд давать и решение чинить по Уложению и по указам без всякой волокиты; в Сыскном ведать татинные, разбойные и убийственные дела, и которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицмейстерскую Канцелярию, тех, записав, в то же время отсылать в Сыскной Приказ» [8 - История полиции дореволюционной России: (сб. документов и материалов по истории государства и права): учеб. пособие / Моск. высш. школа милиции. М., 1981. С. 19. ].

В царствование Елизаветы Петровны подобный орган – Розыскная Экспедиция – будет создан и в Санкт-Петербурге.

Розыски в Сыскном приказе открывались по искам челобитчиков, по указам и прошениям различных правительственных учреждений, по доносам частных лиц. Преимущественной формой дознания являлся «доезд» – отправка подьячего Сыскного приказа с солдатами и окольными людьми (понятыми) для проверки полученных из челобитной (прошения, доноса) сведений о местонахождении преступников, складе краденого и т. д. Если сведения подтверждались, производился арест преступника. Как правило, в день привода арестанта осуществлялся его первый допрос: вначале канцелярские служители задавали арестованному вопросы биографического характера – как звать, сколько от роду лет, происхождение, настоящее положение и место жительства; затем расспрашивали по сути следственного дела. После допроса подследственного осматривали, чтобы выяснить, подвергался ли он ранее пытке или телесному наказанию. Если при осмотре на спине обнаруживались характерные следы, арестант (их называли колодниками) вынужден был рассказывать о своем преступном прошлом. Если подозреваемый на допросе винился в регулярном совершении краж, по действовавшему процессуальному законодательству (Соборное уложение 1649 года) его следовало пытать с целью выявления других преступлений и сообщников.

«Пока заплечный мастер усердно работал кнутом, служащие Сыскного приказа задавали страдальцу вопросы и записывали его ответы. На каждую пытку составлялся специальный протокол – “пыточные речи”. В тех случаях, когда преступник вопреки свидетельским показаниям и уликам отрицал предъявленные ему обвинения либо на первой пытке изменил свои показания, данные на допросе, по усмотрению судей Сыскного приказа могла применяться трехкратная пытка. Однако, как правило, судьи старались не прибегать к ней, если подследственный на допросе признал обвинения и при первой пытке подтвердил признание» [9 - Акельев Е. В. Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина. М.: Молодая гвардия, 2012. С. 326–327. ].

Колодники осуждались судьями Сыскного приказа, согласно Соборному уложению, на телесное наказание или на телесное наказание с последующей сибирской ссылкой (в зависимости от вины).

В царствование Анны Иоанновны генерал-полицмейстером служил её родственник Василий Федорович Салтыков (1675–1751). Ему удалось существенно увеличить штат полиции, а также подчинить себе созданные в 1733 году полицмейстерские конторы в 23 российских городах.

В начале царствования Елизаветы Петровны генерал-полицмейстер В. Ф. Салтыков был отправлен в отставку, на его место сперва определен был камергер Фёдор Осипович Наумов, затем, как уже говорилось, его сменил вернувшийся из ссылки граф Антон Дивьер. После его кончины генерал-полицмейстером был назначен Алексей Данилович Татищев (1697–1760) – бывший денщик Петра I, который при его внуке попал в опалу, однако при Анне Иоанновне возвращен ко двору. Именно ему пришла в голову идея построить Ледяной дом для свадьбы шута и калмычки.