Один против Абвера - Александр Тамоников

Но обмундирование! .. Оно мятое, слегка испачканное, но новое, черт возьми! На нем муха не сидела. А мятое, поскольку поставляется свернутым, в тюках. Его особо не подгоняли. Одним достался маленький размер, другим – на вырост. Автоматы тоже новые, в смазке.

Всякое бывает. Но сейчас снабженцы работают из рук вон плохо, обозы отстают, хозяйство застряло далеко в тылах. Сомнительно, что людям выдали новое обмундирование и оружие. Не до этого сейчас Красной армии. К тому же фраза про неделю на ногах, вырвавшаяся у этого капитана».

– Командир, ты подумал о том же, о чем и мы? – как-то жалобно спросил Гена Казначеев.

Пустовой нервно сглотнул. Левторович сделал круглые глаза и тоже оцепенел.

– Форма новая, ведут себя скованно, – пробормотал капитан. – Да, объект серьезный. Если его взорвать, то временно прервется снабжение значительного участка фронта пополнением и всем прочим. Охранять надо. Замена простых солдат подразделением НКВД выглядит вполне логично. Но почему там капитан? Достаточно сержанта. Ведь там всего десяток штыков. Абвер работает? Немцам несложно подделать документы, сослаться на нужные начальственные персоны.

– Минуточку, товарищ капитан, – подал голос Пустовой. – Если это диверсанты, то почему они не пристрелили нас? Разве уничтожение офицеров контрразведки не пошло бы им в зачет? А если бы они еще и живым взяли кого-то из нас! ..

– Могли бы, – сказал Саблин. – Черт меня побери, мужики, именно это они и собирались сделать. – В горле капитана пересохло от волнения. – Ведь было что-то в глазах у Знаменского, когда мы в машину садились. Но появилась полуторка с красным крестом, за ней «эмка». Диверсанты испугались, что будет шум. Они не знали, кто едет в этих машинах, и решили не рисковать, ограничиться своим заданием. Мужики, они одни сейчас на мосту! Заминируют переправу и взорвут ее к такой-то матери. Потом неделю восстанавливать будем. Да еще дождутся, пока колонна по мосту пойдет, чтобы и ее долбануть.

Разворачивать машину было глупо и бессмысленно. На лесной дороге, как назло, ни одной души! Трое оперативников припустили обочиной, не дожидаясь, пока Пустовой загонит газик в кусты. Он что-то фыркал за спиной, выражался от всей души.

Алексей обернулся. Пустовой вывернул с заднего сиденья ручной пулемет Дегтярева, взвалил на плечо и бросился вдогонку. Молодец, сообразил.

Ноги капитана увязали в ямах, засыпанных прошлогодней листвой, дыхание срывалось. Алексей ощупывал себя на бегу.

«Так, кобура на месте, вещмешок остался в машине, в подсумке запасные обоймы и две гранаты.

А вдруг ошибка? Навыдумывал я какой-то фигни, а там вполне себе нормальные люди, советские, преданные делу партии? Эх, не набрались мы пока еще опыта, не хватает нам нюха и умения анализировать ситуации».

Он первым выбежал к опушке и сделал знак рукой. Мол, не лезьте поперек батьки. А то выскочите на пулеметы! Капитан полз, загребая листву, обломанные ветки, каких-то оживших весенних насекомых, распластался за деревом.

Вокруг моста все как на ладони. Всемирный закон невезения. На дороге никого нет. Никто не поможет.

По настилу прохаживались люди в форме солдат НКВД. Поглядывали на лес пулеметчики из-за мешков с песком.

Человек, представившийся капитаном Знаменским, находился на восточной стороне переправы. Он смотрел в бинокль. Когда окуляры повернулись на запад, Алексей пригнул голову и шикнул на своих парней, чтобы не лезли как на вокзальный буфет!

Подчиненные были с понятием. Гена и Левторович отползли влево от дороги, слились с природой. Где-то сзади кряхтел Пустовой, волоча пулемет. Дистанция до въезда на мост составляла метров восемьдесят.

Знаменский убрал бинокль в поясной футляр, поманил к себе сержанта. Тот послушно подбежал, щелкнул каблуками.

Все ясно. Советский солдат не будет так щелкать. Видна немецкая выучка. Он бы еще руку выбросил в фашистском приветствии!

Беседа продолжалась недолго. Сержант слушал, отрывисто кивал, потом побежал на западную сторону моста.

«Знаменский может быть и немцем, – машинально рассуждал Алексей, наблюдая за действиями противника. – Не исключено, что среди диверсантов есть таковые, но большинство наверняка составляют выпускники школы абвера, бывшие советские граждане, натасканные по программе диверсионной деятельности. Эта самая школа в период оккупации работала в Ненашеве. Страшно представить, сколько ее выпускников уже обосновались в тылу Красной армии».

Диверсионная группа приступила к работе. Сержант позвал к себе двух охранников. Те подбежали к нему, выслушали приказ и кинулись к своему грузовику. Один забрался в кузов, другой остался снаружи. К ним подоспели еще двое.

Оперативники молча наблюдали, как диверсанты выгружали из машины небольшие деревянные ящики, снабженные ручками, несколько вещмешков, набитых чем-то тяжелым. Работали они дружно, без неразберихи. Груз оттаскивали к обрывистому берегу, чтобы не маячил вблизи дороги, прятали между кустами.

Задумка господ диверсантов была вполне понятна Алексею. Они практически по сухому месту могли добраться до первой опоры. До следующей метра три. Она уже в воде, но глубина там небольшая, и кладка выбита, имеются полости, куда можно заложить взрывчатку. Если рухнут две опоры на западной стороне, то придут в негодность и остальные пролеты. Мост уже не восстановить. Только новый строить рядом или наводить понтонную переправу. На это уйдет время.

Течение в этом месте быстрое, и река неузкая. На лодках особо не разгонишься.

В просвете между ветвями Алексей видел, как четверо диверсантов спускались к берегу. Они волокли на себе ящики со взрывчаткой и мешки с прочим хозяйством. Люди обученные, но даже им нужно время. За пять минут к взрыву не подготовишься.

Капитан скрипнул зубами.

«Одну возможность я уже упустил, – подумал он. – Надо было валить всю компанию, пока они топтались у машины. Но тоже риск. Взрывчатка могла детонировать поблизости от моста, и пошли бы клочки по закоулочкам».

Он отполз, поманил пальцем Казначеева. Тот подобрался к нему. У парня возбужденно блестели глаза. Он дышал как собака, высунув язык.

– Придется поработать, Гена, чуешь?

– Ага, товарищ капитан. Газеткой их не прихлопнуть, – согласился Казначеев. – У вас есть план? Командуйте, сделаем все, что в наших силах.

План был сырой, отчаянный, только что пришедший в голову. Капитан быстро проговаривал слова, вбивал их в Генкину макушку. Тот мотал на ус, облизывал губы.