Жаль, не добили - Александр Тамоников

– Пронесло, командир? – прошептал Газарян. – Поживем еще немного?

– Почему немного? – спросил Алексей. – Будем жить долго и счастливо, если какая-нибудь хрень, конечно, не стрясется.

Звуки боя затихали. Сквозь звон в ушах прослушивался автомобильный двигатель, удалялась тяжелая машина. Похоже, у бандитов все получилось. Ну, или почти все.

– Эй, в доме! Есть живые? ! – донесся с крыльца хриплый бас. – Это старшина Капустин, комендантский взвод! Не стреляйте!

Офицеры, измазанные грязью и чужой кровью, без сил повалились на галерее. К ним по лестнице бежали взволнованные солдаты, что-то растерянно бормотал коренастый старшина с отвислыми усами. Рослый боец куском брезента тушил огонь, облизывающий стену. Солдаты растекались по зданию. Их действительно было немного, не больше отделения.

Пламя удалось сбить. Особняк уцелел.

Потом стали проясняться пренеприятные моменты. Алексей понял, что боевики располагали всей информацией, которая требовалась им для организации этого нападения.

Отделение бойцов Красной армии, приписанное к Постычевскому гарнизону, возвращалось на трехтонном «ЗИС-5» из краткосрочной командировки на станцию Рошмень. В кузове, затянутом брезентом, находились одиннадцать красноармейцев, два станковых пулемета. До Постычева оставались две версты.

В заболоченной балке недалеко от села Выжиха водителю пришлось снизить скорость до минимума. В эту минуту подразделение и подверглось нападению. Работали бандеровцы почти без стрельбы. Обученные боевики запрыгивали в кузов, орудовали ножами. Внезапность все и решила. Низина погасила звуки выстрелов, крики людей. Солдатам, оставшимся в живых, бандиты резали горла как свиньям.

Через четверть часа грузовик въехал в Постычев. Подгонкой окровавленного обмундирования боевики особо не утруждались. Пост на въезде в город они ликвидировали в считаные секунды. Крытая машина с липовыми красноармейцами доехала до центра. Там далее боевики выгрузились и просочились дворами к особнячку МГБ.

Потери были большими. Бандиты действовали дерзко, с нахрапом.

Алексей потерянно бродил по кабинету, в котором получасом ранее проводил совещание. Небольшая комната была разворочена, забрызгана кровью. Оконную раму вынесло вместе со стеклами. В стенах зияли метровые дыры, оставалось лишь удивляться, почему они не падали. Мебель превратилась в гору мусора. Из обстановки уцелел лишь сейф, до которого Субботин не успел добраться.

Да, совещание закончилось плачевно. Первому секретарю райкома Воеводину взрывом практически оторвало голову. Тело, залитое кровью, придавила тяжелая столешница. Субботин застыл между сейфом и останками стола со злобным негодованием в мертвых глазах. Старший лейтенант Максим Волков успел слететь со стула и принял на грудь шквал осколков мощной гранаты. Он лежал на полу, залитый кровью, забросив руку за голову, словно на минутку прилег. Тело Пархоменко солдаты уже унесли.

В коридоре остался мертвый громила в форме младшего сержанта Красной армии. Еще один валялся на лестнице, двое в холле. Пятый украшал крыльцо. Ноги его окостеневшими жердинами торчали вверх, а голова скрывалась под нижней ступенью.

Недалеко от беседки курили расстроенные красноармейцы, косились на выживших офицеров.

Подбежал вислоусый старшина Капустин, небрежно отдал честь.

– Товарищ капитан, не могли мы раньше подоспеть. Пятеро на подстанции службу несли, остальные – на материальном складе, который на окраине. Да, это наш грузовик был. Они на нем же и ушли, чтоб им пусто было. Мы в перестрелку вступили, когда они своих раненых к машине подтаскивали. Троих, кажется, загрузили. Рыл шесть в живых осталось. Мы еще парочку подстрелили, они на дороге валяются. С нами трое милиционеров были, одного они ранили. – Капустин нервно облизал губы. – Старше вас никого не осталось. Приказания будут, товарищ капитан?

– Ищите свою машину, Капустин. Они ее бросят. Покружат по лесным дорогам и где-нибудь оставят. Тела в морг. Я туда позже подойду.

Капустин козырнул, ушел исполнять распоряжения.

Алексей судорожно выкапывал папиросы из дальнего кармана. Прихрамывая, подошел Газарян. В глазах молодого офицера поблескивали слезы. О причине можно было не спрашивать.

– Что делать будем, командир? – Голос у него подрагивал. – Поимели нас по полному раскладу, Максимка погиб. Вот же суки поганые!

– Давай без лирики, – процедил Алексей. – Работать будем, Арсен. Сопли подотрем и перепашем это осиное гнездо.

Глава 3

В ознаменование уходящего високосного года украинское командование решило срезать выступ между селом Гуляевка и Мазинскими болотами, заметно раздражающий его.

– Линия фронта должна быть ровной как стрела, – заявил командующий украинской группировкой, нависшей над мятежной республикой. – А если и не ровной, то лучше выпуклой, чем вогнутой.

Этот выступ шириной в несколько километров и глубиной в полтора образовался два года назад, в ходе тяжелых боев. В Гуляевке, в подвалах заброшенной заготовительной конторы, размещался госпиталь ополчения, эвакуировать который было хлопотно. Проще удержать село и высоту, прилегающую к нему. Спецназ ДНР стоял на ней как влитой. Все попытки передвинуть линию раздела оборачивались бегством ВСУ с поля боя. Потом госпиталь оттуда все-таки съехал, а выступ, вклинившийся в территорию, контролируемую украинскими силовиками, остался.

На рассвете 30 декабря подразделения механизированной бригады перешли в наступление на высоту. Зима пока не лютовала, но с ночи начался сильный снегопад. Он-то на какое-то время и прикрыл атаку.

Рота пехотинцев под прикрытием четырех бронетранспортеров выдвинулась к подножию высоты. Бойцы продвигались вперед короткими бросками, по отделениям. Потом они поднялись и, не встречая сопротивления, пошли в галоп. Транспортеры устремились вверх по покатому склону.

В этот момент и заговорила артиллерийская батарея ополчения, замаскированная в овраге на востоке. На высоте сидели корректировщики.

Пехота залегла, стала вгрызаться в мерзлую землю. Боевые машины продолжали движение, но в итоге и им пришлось остановиться. Артиллерийский огонь уплотнялся, снаряды ложились точнее, расшвыривали землю.

Бравым хлопцам становилось как-то жутковато. Ведь их командиры рассчитывали на блицкриг.

Снаряд взорвался почти под колесами транспортера. Машину повело назад, осколки застучали по броне. Заглох двигатель, из-под днища повалил дым.

Члены экипажа в легких комбинезонах выбирались из люка, спрыгивали на землю. Механику и пулеметчику удалось сбежать, а командир замешкался. Снаряд грохнул в нескольких метрах. Его подбросило, перевернуло в воздухе, швырнуло в воронку от такого же снаряда.

Остальные транспортеры стали пятиться. Они вели огонь, отъезжали, едва не давя собственную пехоту, залегшую где попало.

– Первый, что делать? – истошно прокричал в рацию командир ударной группы. – Нас обстреливают, мы не можем идти вперед! У нас подбита одна машина. Что делать?