Купидон с жареным луком - Елена Логунова

Закипятить, что ли, остатки ликерного вина? Запах будет сильный и приятный, не фруктовый, конечно, но я могу сказать, что это такое экспериментальное варенье – виноградное.

Хотя откуда у меня тут виноград? Скажу – из города привезла. Но бабка же захочет попробовать экспериментальное виноградное варенье… А я скажу – опытную партию варила, очень маленькую, сама все сразу и съела, так вкусно вышло!

Я поболтала вино в бутылке, посмотрела через стекло на просвет: меньше половины выпила, еще на пару посиделок в качалке хватит… «Черный доктор», лучший крымский портвейн…

Переводить роскошный напиток было жалко, но и откровенно обманывать старушку-соседку не хотелось. С этими непристойными деревенскими сказками у меня и без того теперь дурная репутация, к чему ее еще ухудшать…

Пока я размышляла, в оконное стекло кто-то тихо побарабанил. Опять незваный гость? ! Я поставила бутылку и поискала глазами швабру. Хоть ходи с ней постоянно, как профессиональный ратник с верным мечом! Соорудить, что ли, себе специальные ножны для этой швабры? С креплением на спине, как у Леголаса, он так свой верный эльфийский лук носит, и, видно, удобно ему…

– Эй, соседка!

Я узнала голос Семена Бурякова и выглянула в окошко, как была – невооруженной. В самом деле, Семен стоит, а в руках – большая эмалированная миска с яблоками.

– На, держи! Это на варенье! – Сосед поднял свою ношу, передал ее мне через окно, подмигнул и ушел за угол.

А он сообразительный, этот Семен Буряков! Вишь, смекнул, что к чему, и поддержал мою версию про варенье!

Приятно удивленная – думала, что Семен угрюмый тупица, – я поставила миску с яблоками на стол и прошла по комнатам, через окна отслеживая уход соседа.

Сообразительный Семен проложил маршрут таким образом, чтобы баба Дуся из окна своей комнаты не увидела его: и пришел, и ушел огородами. Наши участки – мой и Буряковых – в тылу смыкаются, и там между ними вообще никакой ограды, даже дырявого штакетника не имеется.

Может, надо поставить по всему периметру нормальный забор? Оградить, так сказать, свою частную собственность от разного рода вторжений? Может, и надо, но неохота возиться, да и денег жалко. И потом, если я поставлю глухой забор, то лишусь роскошного вида на соседские цветочки.

Размышляя таким образом, я помыла и порезала дары Семена, засыпала их сахаром и поставила вариться. Увлеклась и все-таки плеснула в кастрюлю с яблоками немного портвейна – пусть будет эксперимент!

Яблоки с портвейном пахли восхитительно! Я пошире открыла окно и даже распахнула двери, чтобы дивный аромат, реабилитирующий меня как женщину честную хотя бы в глазах одной соседки, непременно дошел до бабы Дуси, и села в кухне читать книжку, периодически вставая, чтобы помешать душистое варево в кастрюле.

Благодать!

Телефон зазвонил уже в сумерках.

– Митяй! – обрадовалась я. – Ты очень вовремя!

Я как раз сообразила, что у меня нет никаких банок для варенья, и собиралась звонить брату, узнавать через него, не поделится ли со мной стеклотарой домовитая и запасливая тетка Вера. У нее своего мобильного нет, приходится в таких случаях коммуницировать через Митяя.

– Я вовремя? Нам, полицейским, редко кто такое говорит! – порадовался он.

– Мить, спроси у теть Веры, у нее есть лишние банки…

– Да погоди ты с банками, заводами и пароходами, – даже не дослушав, отмахнулся от меня Митяй. – Я тебе по делу звоню, как официальное лицо. Ты заявление подавать собираешься?

– Какое заявление? – Мне вспомнились матримониальные планы бабы Дуси и тетки Веры. – В ЗАГС?

– Чур меня! – испугался Митяй. – Да и тебя тоже, что там хорошего, в том ЗАГСе… Я про нашу утреннюю историю. Будешь заявлять на того мужика?

– А, на беглого?

– Гм. – Митяй смущенно кашлянул. – Он, как оказалось, не беглый был, а только что освободившийся. Но теперь, похоже, назад за решетку отправится.

– За что?

– Ну, привет! Он к тебе в дом вломился, холодным оружием угрожал – я нож-то нашел, подобрал, все, как надо, оформил. Но без твоего заявления не обойтись, ты же понимаешь!

– Э-э-э, видишь ли, Митя…

Я задумалась.

– Ну? Не вижу, не слышу, говори уже! – поторопил меня участковый.

– Я, знаешь, не уверена уже, что он хотел на меня напасть, – призналась я.

– Он с ножом к тебе влез!

– Он вообще-то не влез, а просто вошел, дверь открыта была. Нож – да, держал… Но, может, он им розу срезал. Я, когда полы мыла, под стулом розу нашла, решила, что она из вазы выпала, а теперь думаю – нет, не было у меня в вазе никакой розы, я вчера хризантему на стол поставила, – зачастила я, волнуясь.

– Стоп машина! – осадил меня участковый. – Я не понял, этот хмырь к тебе с цветами явился? ! Знакомый, что ли, твой? Поклонник, может?

– Вот тут не отвечу, знакомый или нет, я его, если честно, вообще не рассмотрела, – призналась я. – Запомнила только жуткие чоботы, их я точно в первый раз видела, дай бог, чтоб и в последний…

– Чоботы не показатель, мужик только-только откинулся, ему там модное шмотье на выход никто не припас, – рассудил Митяй. – А рожу, значит, ты не разглядела? Фамилия Соколов тебе часом ничего не говорит?

– Много чего говорит, у меня в телефонной книжке разных Соколовых человек пять, не меньше. Этого как зовут?

– Андрей Петрович.

– Точно Андрей, не Максим? Максим Соколов – директор выставочного центра «Плеяды».

– Точно Андрей, не Максим, – Митяй посопел в трубку. – То есть, я так понимаю, заявление ты писать не будешь?

– Не буду, – подтвердила я.

– Ну и ладно, мне же меньше работы. – Он не стал меня уговаривать. – Так, а с банком что?

– С каким банком?

– Ты хотела у мамани что-то спросить…

– Да не про банк! Про банки! Стеклянные такие, лучше всего литровые, штуки три. Мне для варенья надо.

– А ты умеешь делать варенье? – обидно удивился братец и заорал: – Мать, Ляське банки для варенья нужны, у тебя есть? – И после паузы сказал мне уже нормальным голосом: – Она говорит – есть, прибегай, заодно поужинаешь с нами.