Клан Сопрано - Алан Сепинуолл

Тем не менее ее вечер наедине с отцом Филом развивается по сценарию свидания с самого начала – Кармела даже поправляет прическу перед тем, как его принять. Понятно, что они искренне нравятся друг другу и что каждый из них что-то извлекает из этих взаимоотношений. Кармела предоставляет ему способ удовлетворить любопытство относительно вещей, не упомянутых в Священном писании, и позволяет ему тешить воображение мечтами о том, как могла бы повернуться его жизнь, если бы он был способен завести нормальные отношения с женщинами (стоит обратить внимание, как они обсуждаются сошествие Иисуса с креста в фильме Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа»). Отец Фил также выступает в качестве сочувствующего слушателя, с ним можно обсудить религию, философию и кино как искусство, и он способен оценить кулинарные способности Кармелы [39 - Отец Фил – заядлый синефил. Это можно определить по той сцене, где Кармела упоминает «Касабланку», и Фил сразу же начинает рассуждать о качестве новой версии. ]. Всем понятно, каковы в этих отношениях ставки: крутить роман с женой гангстера так же опасно, как и изменять гангстеру. Однако тот факт, что отец Фил женат на церкви, добавляет еще одно табу. Когда он после ситуации, близкой к поцелую, бросается в ванную, ведомый рвотными позывами, его тело сопротивляется не только алкоголю [40 - Камера покачивается из стороны в сторону, когда провожает священника в ванную, словно сам эпизод перебрал с алкоголем. ]. (Этот момент рифмуется с обсуждением «Последнего искушения Христа» и репликой Тони, убивающего Фебби: «Ты дал клятву и нарушил ее! » [41 - Еще одна параллель между Тони и отцом Филом заключается в том, что они приносят свои ценности и моральный кодекс вместе с ритуалами всюду, куда бы они не попадали. ])

Признание Кармелы отцу Филу и ее последующее причастие – моменты, в которых наиболее искренне раскрываются ее чувства, – помещены в середину эпизода (если бы это был роман о любовниках, здесь была бы постельная сцена). Крупный план отца Фила, подносящего чашу с причастием к губам Кармелы вместе с просвиркой, – достойное завершение истории о возбужденной и подавленной (или перенаправленной) сексуальной энергии. Вопрос «сделают ли они это» становится неактуальным. Кармела абстрагируется от измен мужа, но у Тони есть и другие грехи, настоящие преступления, которые она не может осмыслить. Ее признание отцу Филу, сделанное на том же самом диване, на котором ее семья смотрит телевизор, – символично. Это очарованность злом и конформизмом, лицемерием и самообманом, свойственным этому сериалу. «Я предала праведный путь ради легкого, допустив в свой дом зло, – говорит она, – позволив мои детям – Господи, моим милым детям – стать частью этого, потому что хотела, чтобы они ни в чем не нуждались. Я хотела лучшей жизни, хороших школ. Я хотела жить в этом доме. Я хотел иметь деньги, чтобы купить все, что хочу. Мне так стыдно! Мой муж, я думаю, что он совершал ужасные вещи… я молчала об этом. Я ничего с этим не сделала. У меня есть плохое предчувствие, что это лишь дело времени, прежде чем Господь накажет меня за эти грехи» [42 - Отец Фил говорит то, что она хочет услышать о раскаянии и отречении от грехов, хоть и подозревает, что этот всплеск раскаяния Кармелы быстро закончиться и она вернется к тому, чтобы наслаждаться плюсами жизни жены гангстера. К следующему утру – после того, как отца Фила спасает от искушения желудок, переполненный пастой и алкоголем, – Кармела уже возвращается к своей привычной роли. В своей исповеди она предстала уязвимой, но, когда Фил бродит по квартире в своей исподней рубашке и бормочет извинения, она ведет себя холодно и уверенно. ].

В конце «Колледжа» есть сцена с участием Тони, объединяющая обе сюжетные линии. Тони ждет Медоу в холле Боудин-колледжа, он видит цитату, выведенную на огромной панели над входом: «Ни один человек не может долго быть двуликим; иметь одно лицо для себя, а другое для толпы; в конце концов он начнет сомневаться, где правда» [43 - Правильная цитата звучит так: «Ни один человек не может долго быть двуликим; иметь одно лицо для себя, а другое для толпы; в конце концов он начнет сомневаться, какое из них истинно». ]. Это немного измененная цитата из «Алой буквы» Натаниэля Готорна, романа о священнике, влюбившемся в женщину и нарушившем свои клятвы.

Сезон 1 / Эпизод 6. «Pax Soprana»

Сценарист – Фрэнк Рензулли

Режиссер – Алан Тэйлор

Как мандолина

«Я люблю вас. Я влюблен в вас. Простите, но так оно и есть». – Тони

Если говорить о развитии сюжета, то «Pax Soprana» мог бы идти сразу за «Медоулендз», но теперь впечатление стократ усиливается знанием, каким может быть Тони вдали от Нью-Джерси, где он может делать все что угодно. Помните, каким расслабленным и счастливым Тони выглядел, когда готовился убить Фебби Петрулио, преследуя его по всему городу, как частный сыщик в старом фильме, а затем появился из-за деревьев, чтобы его задушить? На протяжении всех пяти эпизодов он ни разу не был так свободен от своих неврозов. Это был уже не усталый муж, отец и босс мафии, который влачит жалкое существование в Нью-Джерси; это был человек, который любит причинять боль.

Любовь Тони к самым простым бандитским делам – основной двигатель сюжета в «Pax Soprana». Он возвращается домой, к жене, любовнице, психотерапевту, управляет деятельностью мафии за спиной у своего дяди, и он подавлен как никогда – и высокомерным стилем управления, который использует Джуниор, и дискомфортом при общении с требовательными женщинами.

В первой совместной сцене с Мелфи она отмечает, что стала кем-то вроде посредника между Тони и его женщинами, и эти женщины постепенно стали отходить в его сознании на второй план. Несколько серий назад ему снилось, что его мать – это доктор Мелфи. Его подсознание преподносило ему Мелфи одновременно как любовницу (которая даже говорит голосом Ирины) и как жену.

«Что общего у вашей матери, жены и дочери? » – спрашивает его Мелфи.

«Они все меня задолбали, – отвечает Тони, вызвав у нее смех [44 - Ответ Тони на предложение Мелфи проверить простату, после того как он рассказал о своих трудностях с эрекцией, звучит так: «Эй, я не даю никому тыкать пальцем мне даже в лицо», – одна из самых смешных его шуток за весь сериал, а раскатистый смех Мелфи – чудесный ответ на его реплику. Тони однажды интересовался, почему она взяла его в качестве пациента, но достаточно очевидно, что большую часть времени она искренне наслаждается его компанией. ], а затем добавляет, – они все итальянки, ну и что? »