Погром среди ясного неба - Наталья Александрова

В дверь снова заглянула сестра, но я успела спрятаться в шкафчике для одежды.

– Ушла посетительница? – подозрительно спросила сестра.

– Ушла давно. – Дядя Вася смотрел честными глазами, и даже Петюня покивал.

– Ну, жду-жду я от Надюши весточки, – продолжал Егор Иванович, как только ушла сестра, – а сам замотался совсем с этими куклами – без Нади дело плохо идет. И тут вдруг через две недели приезжает в деревню Михаил Сергеич. Я к нему: как там Надя? Какая Надя, говорит, не было никакой Нади. Слово за слово, выяснили, что в тот день, перед праздниками, вызвали его срочно в командировку в Москву. Там он три дня пробыл, приехал – никого нету. Да он и позабыл про наш уговор. Думал, мало ли почему не приехала она. Ну, тут, конечно, он домой позвонил – такому человеку без связи никак нельзя. Жена говорит, не было никакой девушки, не приходила, не приезжала. Я как узнал про это – все бросил, рванул на вокзал. В поезде так худо мне стало, всякие страхи себе воображал. Вышел на вокзал, только огляделся – откуда-то машина взялась. Я туда-сюда, тут меня и переехало. Хорошо хоть не до смерти. Лежу тут и света не вижу. Неужто, думаю, пропала моя дочка? Вот как чуял – не нужно было ее в город отпускать.

– Так-так… вот и к делу подошли. – Я строго взглянула на дядю Васю, и он тотчас малодушно отвел глаза.

– Василиса, – заговорил Егор Иванович, – мы тут с Василием поговорили, сказал он мне, что у него детективное агентство. Вот я и хочу нанять человека, который мою дочь найдет! Ведь не может такого быть, чтобы человек бесследно пропал!

– Может, – тяжело вздохнул дядя Вася после некоторого молчания, – ты, Егор, человек бывалый, в обморок не упадешь. Так вот я тебе скажу, что только по официальной статистике в России ежегодно бесследно исчезают тридцать тысяч человек. А по неофициальной – и того больше.

– Не нужно терять надежду, – вступила я, – мало ли что с Надей случилось, может, вот как вы, в больнице лежит, сообщить о себе не может.

– Христом Богом тебя прошу, дочка, разузнай ты все, что сможешь! Василий тебя очень хвалил, сколько нужно – столько сотрудников и подключай, деньги у меня есть!

Я покосилась на дядю Васю – это что еще за новости? Он не сказал клиенту, что нас в агентстве всего двое. Кого я еще могу подключить – Бонни, что ли? Вот, кстати, о Бонни – животное у меня в совершенном запустении.

– Хм… – Дядя Вася понял, что я не стану его разоблачать, и начал руководить: – Значит, тезка, принесешь завтра типовой договор, мы подпишем и выработаем план действий.

– Что тут вырабатывать? – отмахнулась я. – Егор Иваныч, вы уверены, что Надя вас послушалась и поехала на квартиру к этому… как его…

– Боровик Михаил Сергеевич, – с готовностью заговорил старик, – ему не верить я тоже не могу, много лет его знаю.

– Значит, нужно с его женой поговорить, – подал реплику дядя Вася, за что получил от меня не слишком любезный взгляд.

– К вам только после обеда пускают, – сказала я, поднимаясь, – так чтобы время не терять, я с утра туда схожу. Аванс завтра дадите, когда договор подпишем.

– Василиса, вот еще к тебе просьба, – Егор Иванович смутился, – купи ты мне халат. Не могу я, как Петюня, в рванье ходить, а штаны на этакую махину не налезают, – он кивнул на гипс.

– А вам разве вставать можно?

– Да можно, вон с костылем хоть до лестницы доковыляю, а то курить хочется – сил нет!

Я выглянула в коридор. Медсестра, разносившая лекарства, скрылась в соседней палате, тогда я юркнула на лестницу, бегом спустилась вниз и толкнула входную дверь. Заперто. Я приуныла, но тут дверь открыли снаружи и вошла толстая тетка в несвежем белом халате.

– Ты куда это? – заорала она, когда я намылилась проскользнуть в дверь.

– Выйти…

– Не положено! – отрубила она злорадно. – Тут только для персонала!

– А вот так сгодится? – я показала ей краешек купюры.

– Сто рублей не деньги! – отмахнулась она.

– Тетя, имейте совесть! – возмутилась я. – Кто бы мне платил сто рублей за то, что дверь открою!

– Вот за «тетю» точно не пущу! – Она, пыхтя, оттирала меня от двери.

– Да отвали ты, корова! – Я сама не ожидала от себя такой злости.

Тетка неожиданно прекратила сопротивление, и мы с ней вылетели на воздух, а дверь захлопнулась. Пока она ковырялась с ключами, я ушла.

Бонни встретил меня очень недовольно, но я тут же с порога наябедничала ему на дядю Васю, какой он хитрый, свалил на меня всю работу и еще задержал так поздно. Бонни мне не поверил, он очень любит дядю Васю.

Утром была прекрасная погода, светило солнышко, деревья тянули к нему ветки с проклюнувшимися клейкими листочками.

«Скобелевский проспект, дом четырнадцать, квартира тридцать два», – записал мне адрес Егор Иванович.

Проспект я нашла без труда. Однако за двенадцатым домом сразу последовал шестнадцатый. Четырнадцатого не было. Я растерянно разглядывала табличку, когда меня окликнула старушка интеллигентного вида:

– Девушка, вы что ищете?

– Дом номер четырнадцать, – честно ответила я.

– А, так это «Летучий голландец»!

– Что? – переспросила я удивленно.

– Да так здесь этот дом называют. – Старушка показала на сквер между двумя домами: – Идите туда, этот дом стоит в сквере.

Я поблагодарила ее, углубилась в сквер и действительно увидела там новый восьмиэтажный дом, формой напоминающий парусный корабль. Я невольно залюбовалась им. Дом плыл среди деревьев, как белоснежный парусник среди зеленых морских валов.

На двери подъезда, разумеется, был домофон. Я набрала номер квартиры, на ходу придумывая, под каким предлогом пройти внутрь, но никакой предлог мне не понадобился: замок щелкнул, и меня впустили в дом без всяких расспросов.

Поднявшись на шестой этаж, подошла к двери квартиры, нажала на кнопку звонка – и дверь тут же распахнулась.