Город туманов – 2 - Тамара Клекач

"Сказано – сделано! "

– Здравствуйте! – раздался ее голос аккурат за его спиной. – Простите за вторжение. Старший лейтенант Гера Вельма.

Бедолашная старушка схватилась за сердце. Даже ребенок, правда, ненадолго, перестал тарахтеть машинкой. Один только Самойлов все в том же ступоре посмотрел на появившуюся в гостиной чародейку пустым взглядом.

– Боюсь, что у меня для вас плохие новости, – между тем продолжила Вельма. – Полина была убита.

Старушка охнула, но на чародейку это не произвело впечатление. С невозмутимым видом она присела на подлокотник кресла, в котором сидел Литвинов, но смотрела она не на мужа, а на ребенка.

– Как? .. – продавил Самойлов, до которого дошел смысл сказанного.

– Воздух, – ответила Вельма, по-прежнему изучая ребенка. – Пока она лежала без сознания, ей вкололи в вену воздух.

– Господи! – Самойлов уронил голову на руки. – Этого не может быть! Поля…

Литвинов, человек достаточно черствый по натуре, с укором посмотрел на Вельму. Обычно она была деликатнее.

"Что же такое они с Усовым выяснили еще, что она поперла, как танк? " – задумался Литвинов, рассматривая профиль чародейки.

– Поличка всем нравилась, – взяла себя в руки мать Самойлова. – Она растила Ванечку, вела хозяйство. Она из дома-то почти не выходила, только если с Ванечкой погулять. Даже продукты заказывала по этому… интернету.

Вельма перевела пристальный взгляд на старушку.

– Если она всем нравилась, то почему из дома почти не выходила? – спросила чародейка, пристально рассматривая старушку, которая, судя по всему, ей не нравилась.

Старушку прямо передернуло от этого, и она достаточно злобно посмотрела на Вельму, вторгшуюся в ее дом без разрешения.

– Поля… – слабо подал голос Самойлов. – Поля была стеснительной. В институте к ней относились плохо из-за того, что она не была… как все.

– Вы имеете в виду лишний вес? – осторожно уточнил Литвинов.

– Поличка была очень пышной, – ответила старушка вместо сына. – Мы были очень горды ею, когда она похудела.

– Вы знали, что она была чародейкой? – выпалила Вельма.

На мгновение Литвинову показалось, что мать Самойлова, лицо которой перекосилось, вот-вот крякнет, и на нем повиснет еще один труп, но старушка выдала вовсе не предсмертный вздох.

– Как ты мог? – накинулась она на сына. – Я так старалась, все для тебя делала! Сранки матери твоего отца полгода убирала, чтобы она тебе квартиру отписала! А ты привел в дом такую шваль! Да еще и… – Она скривилась и посмотрела на внука. – Откуда он взялся?

Расплакавшись, старушка прошаркала на кухню. Самойлов хмуро посмотрел на поползшего к нему сына.

Литвинов напрягся. Реакция женщины не стала для него чем-то новым. Чародеев очень многие не любили и, кроме как Роксаны, чародейки, погибшей при исполнении, и ее жениха из человеческого спецназа, он ни разу не слышал, чтобы подобные союзы существовали. Одно дело было просто поразвлекаться, другое дело было начать строить серьезные отношения, включавшие брак и детей, которые в принципе не могли быть у чародеев, рождавшихся у людей по какому-то неизвестному замыслу, очень далекому от эволюции, генетики и вообще всей человеческой науки.

– Вы в этом уверены? – Самойлов подхватил сына и посадил себе на колени.

– Есть основания полагать, что Полина как минимум была связана с чарами, – уклончиво ответила Вельма, пересаживаясь к нему на диван. – Вообще-то чародеи не могут иметь детей, – добавила она, – но чудеса ведь случаются! ?

– Да, вы правы. – Смешок Самойлова вышел немного нервным. По его щекам потекли слезы, к которым потянулись маленькие ручки ребенка, будто понимавшего все и желавшего утешить отца. – А Ваня? – Самойлов погладил сына по спине. – Он тоже чародей?

– Об этом пока рано говорить, – снова уклончиво ответила Вельма. – Время покажет.

– Он так на нее похож… – с нежностью произнес Самойлов. – Мне так жаль, что я… Что я не могу сказать вам ничего полезного. Я, очевидно, не был внимательным мужем. Работал, мотался по командировкам и даже не знал, что… что… Что Поля… Она, наверное, хотела рассказать, а я… не понял… не заметил… Как мне теперь с этим жить? Что сыну сказать, когда он вырастет?

Вельма выразительно посмотрела на Литвинова. Она увидела все, что хотела и давала понять, что пора было уходить.

Майор достал из кармана блокнот и, написав на вырванном листе свой номер телефона, протянул его Самойлову. На кухне все еще рыдала старушка и у Литвинова, повидавшего достаточно, ее реакция на известие о принадлежности невестки и внука, как она выразилась, к швали, вызвала вполне обоснованные опасения.

– Можете звонить в любое время, – сказал он, поднимаясь с кресла. – Мы постараемся держать вас в курсе.

Чародейка, вышедшая на улицу следом за майором, с невозмутимым видом поправила шляпу и, достав из кармана пачку сигарет, закурила.

Литвинов выбил сигарету из ее руки. Дождь размыл снег, обнажив лед. Ноги чародейки поехали, и она, пошатнувшись, шмякнулась на лавочку.

– А я все думала, Олег, – прохладно заметила она, посмотрев на него снизу вверх, – когда ты вернешься к своей предыдущей версии? !

– Ты что творишь, Вельма? – процедил сквозь зубы Литвинов. – Террориста тебе отпусти, бомбу тебе подай как аперитив, бабулю на внука натрави только так… Ты вообще головой повредилась? В морге что-то нюхнула?

Чародейка поднялась с лавочки и протянула к нему руку. Майор дернулся, но сам поехал на льду и буквально ткнулся лицом в ее теплую ладонь.

– Ребенок под моей защитой, – произнесла она.

Недомогание майора плавно сходило от прикосновения ее, и голос чародейки показался ему намного приятнее обычного. Он даже глаза закрыл от наступавшего облегчения.

– И ничего в морге я не нюхнула, – укоризненно добавила она. – На счет головы не уверена. Ты сам сказал, что я пропустила несколько приемов у врача.

Литвинов открыл глаза и, увидев улыбку на ее лице, расслабленно выдохнул. По крайней мере, Вельма не вернулась к своей предыдущей версии и не проучила его за грубость, как следует.