Наука Шерлока Холмса - Стюарт Росс

Но подобная индифферентность не продлилась долго. Уже ко времени написания «Картонной коробки» (1892) Холмс демонстрирует куда более философский образ мышления. «Каков смысл этого круга несчастий, насилия и ужаса? – спрашивает он – Должен же быть какой-то смысл, иначе получается, что нашим миром управляет случай, а это немыслимо» [2 - Здесь и далее цитаты из «Картонной коробки» в переводе В. Ашкенази. ].

И это говорит истинный рационалист XIX века.

Геология и вера

К 1850-м годам геологи и физики указали, что библейская история мира, созданного за шесть дней, не соответствует фактам, что Земля эволюционировала миллионы, даже миллиарды лет. Если верить Ватсону, то и этой сферой Холмс не особенно интересовался – его знания в области геологии были «практические, но ограниченные», и сводились в основном к информации относительно встречающейся в регионе почвы.

Противоречие между научными данными и информацией, содержащейся в Ветхом Завете, а также распад традиционного общественного уклада, связанный с быстрой урбанизацией, привели к упадку религиозности. Религиозная перепись 30 марта 1851 года в Англии и Уэльсе, первая в своем роде, показала, что на указанную дату 10 896 066 человек из 17 000 000 возможных посещают какое-либо место религиозного поклонения.

Нация понемногу, но неизбежно двигалась в сторону секуляризации.

Позиция Холмса в этом отношении неясна: он не посещал церковь, а его взгляды на религию, по всей видимости (ничего удивительного), почти совпадали со взглядами Конан Дойла, создателя великого сыщика. Автор верил в возможность существования духовного мира за пределами наших пяти органов чувств, – вероятно, в мире электромагнитных волн, и он был уверен, что однажды научный мир обнаружит связь между духами (или душами) и нашим осязаемым миром. Но это мировоззрение не проявляет себя в историях о Шерлоке Холмсе, хотя в «Морском договоре» (1893) Холмс заявляет «Нигде так не нужна дедукция, как в религии… Логик может поднять ее до уровня точной науки» [3 - Здесь и далее цитаты из «Морского договора» в переводе Д. Жукова. ]. Более того, он демонстрирует удивительно хорошее знание Библии, когда в конце рассказа «Горбун» (1893) упоминает «небольшое дельце Урии и Вирсавии» [4 - Здесь и далее цитаты из рассказа «Горбун» в переводе Д. Жукова. ], который можно найти в «первой или второй Книге Царств».

Эволюция

Самый громкий зов научной трубы прозвучал, когда Чарльз Дарвин (1809–1882) опубликовал «Происхождение видов» (1859). Возраст Земли, количество и природа небесных тел могли не так сильно влиять на повседневную жизнь Шерлока Холмса и большей части обычных граждан, но идея того, что они неким тесным образом связаны с «тупыми животными», на самом деле привела языки в движение.

Теория Дарвина имела обширные последствия, и вскоре ее пустили в ход, используя в качестве опоры для целого ряда политических и социальных теорий. Свободные мыслители, отталкиваясь от нее, насмехались над Книгой Бытия, доказывая абсурдность (в их глазах) всей организованной религии; оптимисты, уравнивая эволюцию и прогресс, ощущали, что их вера в постоянное развитие науки и материального благосостояния теперь подкрепляется непреложными законами; расисты и империалисты прибегали к эволюции, чтобы сформулировать теорию «ноши белого человека» и его же превосходства над остальными; социалисты были убеждены, что общество неизбежно эволюционирует из феодализма через капитализм в сторону социализма.

Конан Дойл мудро держал своего детектива в стороне от этого клубка противоречий. Существует мимолетное упоминание «теории Дарвина» в «Этюде в багровых тонах», и один раз там же Холмс вспоминает непосредственно Дарвина, да и то в тот момент, когда речь идет о происхождении музыки. Слово «эволюция» тоже возникает один раз – в отношении того, как идет расследование дела.

Холмс и Дарвин

Холмс играл на скрипке, и поэтому его упоминание Дарвина и музыки в «Этюде в багровых тонах» очень интересно: а) оно показывает, что сыщик следит за последними научными гипотезами, несмотря на то что «Происхождение человека» Дарвина напрямую не связано с работой Холмса, и б) когда он говорит, что «нас так глубоко волнует музыка», то напоминает о мистической, не связанной с наукой стороне своей комплексной натуры.

Ненаучная сторона Холмса также раскрывается в «Морском договоре», когда он замечает, что некоторые вещи нельзя объяснить с помощью только эволюционной теории Дарвина. «Мне кажется, что своей верой в Божественное провидение мы обязаны цветам, – заявляет сыщик. – Все остальное… необходимо нам в первую очередь для существования. Но роза дана нам сверх всего. Запах и цвет розы украшают жизнь, а не являются условием ее существования». Когда же он заканчивает таинственным утверждением: «Только Божественное провидение может быть источником прекрасного. Вот почему я и говорю: пока есть цветы, человек может надеяться», – то оказывается на грани того, чтобы объявить красоту природы отражением Божественной красоты.

Естественные науки

Слово «ученый» [5 - Англ. Scientist. ] вошло в английский язык только в XIX столетии; ранее тех, кто наблюдал за миром природы и исследовал его, именовали «философами», а поле их интересов называли «естественной философией». Рудимент от этого термина остался в научной степени «доктор философии» (PhD).

Естественные науки появились во время научной революции XVI и XVII веков, когда феномены природы рутинным образом анализировали, исходя из эмпирической информации, полученной благодаря наблюдениям и экспериментам. Такой подход означал, что идеи относительно мира природы должны базироваться на измеримых величинах, добытых с помощью пяти органов чувств (интеллектуальные основания методологии Холмса – см. с. 48).

Ранее «наука» имела склонность функционировать иным образом: сначала появлялась теория, а затем делались наблюдения, чтобы добыть необходимые для теории сведения. Например, Библия учит, что Господь разрушил погрязший в грехах мир, устроив глобальное наводнение, и поэтому многие взирали на окаменелости вымерших животных как на доказательства существования допотопного мира.

К XIX веку естественная философия разделилась на биологическую (жизнь) и физическую (физика, химия, геология, астрономия) науку. Она также перебралась из сельских поместий и домов духовенства, где ею занимались одаренные и обеспеченные любители, в университеты (в 1860-х Лондонский университет стал первым в Англии присуждать ученые степени) и медицинские школы. Именно в медучреждении мы сводим знакомство с Шерлоком Холмсом, в химической лаборатории госпиталя Святого Варфоломея. Место встречи задает нам ложное направление, и, вероятно, намеренно, поскольку мы не знаем, какое право имеет Холмс на то, чтобы находиться здесь. Интригует то, что он возникает как некая пограничная фигура между старомодным одаренным любителем-ученым и современным профессионалом из университета.

Умеющий говорить и хорошо образованный, Холмс, очевидно, происходил из обеспеченной семьи, из верхней части среднего класса. «Мои предки были захолустными помещиками» [6 - Здесь и далее цитаты из «Случая с переводчиком» в переводе Н. Вольпин. ], – сообщает он в «Случае с переводчиком» (1893). Он почти наверняка посещал публичную (то есть частную) школу. Оттуда, как сообщает нам сам сыщик в рассказе «Глория Скотт» (1893), он отправился в «колледж», что подразумевает Оксфорд или Кембридж, особенно с учетом того, что он упоминает посещение церкви по утрам. Он говорит нам, что оставался в системе среднего и высшего профессионального образования всего два года, недостаточно долго для получения диплома. Почему он ушел, нам так никогда и не сообщается. Причиной могло быть взаимное ожесточение: студент, который, по его же заявлениям, получал удовольствие от «мыкания» в своих комнатах, где он работал над «собственными методами мышления», и чьи «направления исследований сильно отличались от того, чем занимались остальные», вряд ли мог внушить любовь наставникам.