Ледяное взморье - Александр Тамоников

– Ты правильно понял. Группенфюрер Крюгер устраивает прием в честь дня своего рождения, ему сегодня пятьдесят. Собирает высших чинов, как военной, так и гражданской администрации. В том числе и бригаденфюрера Айкеля. Мы, Марк, в эту кагорту не входим.

– И это хорошо. Терпеть не могу эти приемы, рауты и сборища.

– Признаться, я тоже. Ну что ж, комнаты для гостей готовы, ужином, надеюсь, ты их накормил?

– Накормил еще на аэродроме.

– Давай размещай. Предупреди Грунова о завтрашней встрече, чтобы и сам, и его подчиненные были готовы. Новая форма для них готова. Насчет завтрака предупрежден обершарфюрер Стубер. Я поехал к себе.

Рейтель взглянул на начальника:

– А мне остаться с русскими?

– Зачем, Марк? Ты организуй все, а останутся на объекте обер-лейтенант Глаузер и обершарфюрер с охраной.

– Обидятся русские. Все же старший их не кто-нибудь, а начальник штаба стрелкового корпуса, по штату – генерал-майор.

– А мы что, должны стелиться перед ним? Если бы не мы, то через неделю-две его арестовали бы и как врага народа поставили к стенке.

– Он в чем-то сильно провинился?

– Нет, это абвер подготовил на него компромат. А особист отдела армии нашел бы документы и один из тайников, что доказало бы сотрудничество полковника Грунова с врагом.

Рейтель проговорил:

– Допустим, начальника штаба можно было скомпрометировать и заставить работать на нас, но как удалось привлечь к работе заместителя начальника штаба и начальника разведки?

Штандартенфюрер улыбнулся:

– Пока абвер готовил целую операцию, оказалось, что полковник Грунов, а с ним и его ближайшие помощники не прочь перейти на нашу сторону. Он очень честолюбив, считал, что его притесняют, долго держат в полковниках, когда он заслуживает генеральское звание и как минимум должность командующего армией. Впрочем, организаторскими способностями Грунов не обделен.

Рейтель кивнул:

– Понятно, банальный карьерист, обиженный на власть, которая не ценит его качеств.

– Ну, примерно так. Есть у полковника и собственные счеты к власти. В прошлом году за хищение была арестована и осуждена на пятнадцать лет его жена, которая работала в службе тыла. Над Груновым нависла угроза лишиться по меньшей мере должности и звания, а возможно, и свободы. Но он быстро отреагировал и отрекся от семьи. Более того, активно помогал следствию вывести на чистую воду супругу и дочь. В общем, сдал их. Это учли.

– Полковник – ладно, он стоит того, чтобы его загнали в ловушку, но его помощники? Как Грунову удалось сделать их соучастниками собственного предательства?

– И с Груновым, и с его заместителями поработали специальные агенты из женского отряда «Марта», внедренного в СССР еще в 1938 году. Но это долгая история. Главное, Грунов, Дургин и Сазонов приняли добровольное решение перейти на нашу сторону. Но если тебе нужны подробности, обратись за ними к бригаденфюреру Айкелю.

– Я не самоубийца, и мне плевать на эти подробности. Не понимаю, что хочет получить от предателей наше руководство.

– Узнаешь, Марк, узнаешь. Завтра же. А сегодня можешь провести вечер со своей очаровательной латышкой Ингой. Тебе повезло, что у нее немецкие корни по отцовской линии, иначе не видать бы тебе ее ласк.

– Я знаю, с кем связываться.

– Согласен. В практичности тебе не откажешь. Ты организуй тут работу, проинструктируй Глаузера и Стубера и отдыхай. Твой «Фольксваген» за КПП.

– Благодарю.

– Но завтра, Марк, в 8. 00 быть здесь.

– Яволь, герр штандартенфюрер.

Наконец в дом заявились Грунов, Дургин и Сазонов.

Полковник начал было выражать недовольно, но Рейтель поставил его на место:

– Не забывайте, господин Грунов, кто спас вас от смерти. И ведите себя подобающим образом. Сегодня вам назначен отдых. Работать начнем завтра. Комендант дома, обершарфюрер покажет вам комнаты, душ, туалет, завтра подъем в 7. 00. И не следует пытать вопросами обер-лейтенанта Глаузера, который останется с вами, он ничего не сможет вам объяснить.

Проинструктировав Стубера и Глаузера, оберштурмбаннфюрер СС Рейтель прошел в кабинет, где стоял второй телефон городской линии связи, запараллеленный с телефоном в гостиной. Снял трубку, набрал номер:

– Добрый вечер, Инга!

– Добрый, Марк.

– Как насчет того, чтобы посидеть в ресторане?

– У меня другое предложение, Марк: погулять по парку перед тем, как поехать к тебе. А если ты голоден, то в парке работает довольно приличное кафе.

– Принимается. Как брат?

– Намного лучше, он уже в состоянии быть дома один, сам себя обслуживает.

– Я рад за него. Мне заехать за тобой?

– Зачем, парк же рядом с нашим домом.

– Хорошо, тогда до встречи у входа.

– Да, я буду, Марк.

Брат Инги, Макс Янтуш, с приходом немцев был призван во вспомогательную полицию, но получил серьезное ранение в позвоночник во время учебных стрельб. Ставил мишени, когда неожиданно выстрелил из винтовки его сослуживец. Выстрелил в сторону от Янтуша, но случился рикошет, и пуля попала в позвоночник. С того времени Макс стал инвалидом: перемещался только на коляске и требовал постоянного присмотра. Хорошо, что с ним в одной квартире жила его родная сестра.

Рейтель вывел «Фольксваген» за территорию объекта – дома, который использовался как конспиративный. Даже в собственном тылу, в городе, занятом своими же войсками, немцы не теряли бдительности.

Остановился он рядом с кинотеатром, у цветочной лавки. Купил букет цветов. Прошел ко входу в парк, который сейчас светился множеством огней и был заполнен гуляющими парами. В уютном сквере играл духовой оркестр.

Инга подошла, как и следует даме, задержавшись на несколько минут.

– Еще раз добрый вечер, Марк.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Оберштурмбаннфюрер, державший до этого букет за спиной, выставил его вперед.

– Ой, розы! Спасибо, милый, я обожаю розы.

– Поэтому я и купил их. Пойдем к фонтану.

– Но это самая темная аллея.

– Нам надо поговорить.

– Понятно.

Она взяла офицера под руку, и они пошли по аллее. Со стороны Марк и Инга смотрелись как влюбленная пара.

– Что случилось, Марк? – уставшим голосом спросила Инга.